Ответственность за материалы в Интернете понемногу становится обычной практикой. Стремительно развиваясь, методом проб и ошибок, совершенствуются и меры юридической ответственности. Так, недавней новостью стало привлечение к уголовной ответственности за перепост экстремистских материалов.В Европейском Суде по правам человека (далее – ЕСПЧ) уже принята к рассмотрению жалоба, касающаяся случившегося. Интерес представляет не только изучение дела и схожих решений России, но и практика ЕСПЧ, которая позволит разобраться в ситуации.
Прежде всего, стоит обратиться к самому нашумевшему делу. Константин Жаринов, челябинский блогер и активист, 1 марта 2014 года разместил на своей странице пост Правого сектора (организации, деятельность которой запрещена на территории России с 17 ноября 2014 года). 4 марта, ввиду прокурорского протеста, перепост был удален, что не помешало возбуждению уголовного дела за распространение экстремистских материалов. 28 сентября Центральный районный городской суд Челябинска вынес обвинительный приговор по ч. 1 ст. 280 УК РФ (Публичные призывы к осуществлению экстремистской деятельности)[1], согласно которой Жаринов получил 2 года условно с последующей амнистией. Считая приговор достаточно суровым, Константин Жаринов обратился в ЕСПЧ.
Терминологические сложности
В первую очередь, необходимо разобраться с разницей между терминами «перепост» и «репост». Несмотря на кажущуюся синонимичность данных понятий, между ними нельзя ставить знака равенства. Так, в перепосте человек имеет возможность добавить своё мнение, в то время как при репосте информация переносится в первоначальном виде с указанием авторства и ссылки на оригинал[2]. Таким образом, благодаря оригинальному мнению человека, разместившего запись, перепост может считаться активным действием, чего нельзя сказать о репосте. Данное утверждение поддерживает и адвокат Жаринова, Ирина Хрунова: «Перепост – это действительно активное действие, но оно не гарантирует одобрения мыслей, высказанных в оригинальной публикации. Вероятно, решение ЕСПЧ станет знаковым в судебной практике по перепостам информации.
«Благодаря оригинальному мнению человека, разместившего запись, перепост может считаться активным действием, чего нельзя сказать о репосте»
Убедиться, что запись Константина Жаринова была репостом, не представляется возможным: тем не менее, согласно сведениям информационно-аналитического центра «Сова», блогер «не солидаризировался с републикованным воззванием»[3]: об этом свидетельствуют другие публикации, не носящие агрессивную риторику.
Судебная практика в российских судах
Привлечение к уголовной ответственности Константина Жаринова – не первое в череде приговоров за активность в социальных сетях. Так, в августе 2015 года было начато расследование дела Людмилы Полюдовой, которая обвинялась в призывах к действиям, направленным на нарушение территориальной целостности РФ[4]. В частности, основаниями к возбуждению дела стал репост о гонениях этнических украинцев Кубани, фотография с одиночного антивоенного пикета и перепост песни, оскорбляющей президента РФ (заметим, что недавно появилась инициатива, по выделению особой статьи за оскорбление президента[5]. В настоящий момент подобное действие обвиняется по ст. 319 УК РФ – оскорбление представителя власти).
В феврале 2015 года за репост записи о народном сходе в Минеральных водах сутки административного ареста получила Оксана Борисова (по мнению властей, девушка выступила организатором незаконного митинга в Минеральных водах, запись о сходе которого она перепостила на свою страницу)[6]. Однако в дальнейшем городской суд Санкт-Петербурга отправил дело на новое рассмотрение в связи с нарушением процессуальных требований[7]. Наконец, было вынесено постановление о прекращении производства[8].
Существует мнение, согласно которому в настоящее время наблюдается тенденция на преодоление свободы в Интернете с целью показать, насколько необходимо взвешивать любое слово: в противном случае придётся нести ответственность[9]. Подобное расширительное толкование при нечётком законодательном регулировании информации в Интернете создает некоторые проблемы. Ввиду сложившейся ситуации, необходимо обратиться к практике ЕСПЧ.
«Необходимо взвешивать любое слово»
Позиция ЕСПЧ
Изучение прецедентной практики ЕСПЧ по делам в сети Интернет свидетельствует об одной наметившей тенденции. Информация в Интернете подаётся в особой форме – достаточно легко получить любую информацию даже несовершеннолетним. Подобная неограниченность информации влечёт за собой необходимые ограничения в свободе выражения мнения, гарантированной ст. 10 европейской Конвенции по правам человека[10]. Однако подобные случаи возможны только при наличии острой социальной потребности (например, угрозы общественным отношениям, третьим лицам и прочее). При этом пределы допустимой критики политических обсуждений или дискуссий по вопросам общественной значимости шире, чем критика в отношении частного лица или общественного деятеля (например, см. дело Surek v. Turkey)[11].
«Неограниченность информации влечёт за собой необходимые ограничения в свободе выражения мнения»
По мнению ЕСПЧ, важнейшей характеристикой уголовного разбирательства дел, связанных с Интернетом, должна быть сдержанность и тщательное изучение всех обстоятельств. Экстремизм является обвинением в преступлении против основ конституционного строя и безопасности государства, что, бесспорно, может являться оправданным ограничением свободы слова. Например, неприемлемой была признана жалоба Павла Иванова против России (Pavel Ivanov v. Russia). Опубликовав ряд статей, носящих антисемитский характер, мужчина жаловался на ущемление его свободы слова. Однако ЕСПЧ согласился с решением российских властей, обвинивших его в разжигании этнической, расовой и религиозной розни[12].
«Сдержанность и тщательное изучение всех обстоятельств»
Выступая средством подачи информации о формировании государственной политики, значение Интернета состоит в его доступности и открытости для широкой аудитории. Интернет является важной площадкой для политических дискуссий; критика политических лидеров законна и обеспечивается свободой слова[13]. Ввиду этого, вопрос состоит в том, сможет ли Константин Жаринов объяснить своё преследование политической деятельностью: если да, то общественный активист может надеяться на успешный исход дела. В его пользу свидетельствуют данные правозащитных организаций: по мнению директора информационно-аналитического центра «Сова» Александра Верховского, юридическая ответственность за публикацию материалов в Интернете является избирательной и зависит от пристального внимания к тому или иному гражданину[14]. Вероятно, материалам популярных общественных деятелей придаётся большее внимание ввиду влияния на умы людей. Наконец, в пользу Константина Жаринова свидетельствует общее содержание записей в социальных сетях, что является важным при рассмотрении дела в ЕСПЧ, учитывающего общий контекст публикации.
Автор: Анастасия Прокопова
Источник фото: amaznginfo.com
[1] Уголовный кодекс Российской Федерации от 13.06.1996 N 63-ФЗ (ред. от 30.12.2015) // СПС Консультант Плюс.
[2] Репост и перепост – что это такое // http://arcticaoy.ru/fb.ru/article/125855/repost-i-perepost—chto-eto-takoe.html.
[3] Константин Жаринов обратился с жалобой в ЕСПЧ // http://www.sova-center.ru/misuse/news/persecution/2016/03/d33998/.
[4] Двушечка за троллинг // https://m.lenta.ru/articles/2015/08/13/repost/.
[5] В Госдуме готовят закон об ответственности за оскорбление президента // http://izvestia.ru/news/606471#ixzz4351r0Lk3.
[6] Судебное решение Невского районного суда г. Санкт-Петербург № 5-145/2015.
[7] Административное дело по жалобе на постановление судьи Невского районного суда Санкт-Петербурга от 30 января 2015 года № 12-518/15 Санкт-Петербургского городского суда.
[8] Судебное решение Невского районного суда г. Санкт-Петербург № 5-566/2015.
[9] За репост в ВК «лайкнули» амнистией // http://chelyabinsk.ru/text/news/83377009184768.html.
[10] Отдел по проведению исследований ЕСПЧ. Интернет: прецедентная практика Европейского Суда по правам человека. Совет Европы/Европейский Суд по правам человека, 2011. С. 13.
[11] Сюрек против Турции [Surek v. Turkey](N 1)[Большая Палата], жалоба N 26682/95, ЕСПЧ 1999-IV.
[12] Павел Иванов против России [Pavel Ivanov v. Russia], жалоба N 35222/04, Решение от 20 февраля 2007 г.
[13] Renaud v. France no. 13290/07, § 38, 25 February 2010.
[14] Двушечка за троллинг // https://m.lenta.ru/articles/2015/08/13epost/r/.
