1 ноября в Санкт-Петербурге прошла демонстрация под лозунгом «Война – безработица – ноябрь», которую провела группа «Родина». Редакция THE WALL пообщалась с авторами акции, Дарьей Апахончич и Максимом Евстроповым, а также с фотографом Вадимом Ф. Лурье, который запечатлел депрессивный пикет, и выяснила, что же они хотели этим сказать.

Добрый день. Расскажите, пожалуйста, как долго существует организация «Родина»? Какова  история её создания, какие цели и задачи перед вами стоят, чего вы уже добились. Какова структура организации и численность сотрудников?

Дарья

Дарья: «Родина» — не организация, а творческая группа. Она появилась 1 сентября 2013 года. История появления группы такова. Наш друг, художник Леонид Цой, пригласил нас выступить в баре с перформансом в виде урока. То есть это было 1 сентября для взрослых. Мы (я и Максим Евстропов) должны были выступить в роли учителей и провести диктант. Мы долго думали над темой диктанта и поняли, что чаще всего мы стали говорить о нашей стране, о патриотизме. Так мы решили сделать диктант о родине. И это стало названием и главной темой группы. Есть «ядро» группы  — это три художника, но в разных мероприятиях может принимать участие довольно большое количество людей. Мы занимаемся социальным искусством, проводим перформансы, курируем педагогическую выставку «ПедАртУдар». Ни сотрудников, ни задач у нас нет. Мы занимаемся творчеством, когда есть потребность, обсуждаем, проводим. Трудно сказать, чего мы добились, поскольку мы считаем себя творческой, а не активистской группой.

Максим: Нашу задачу я вижу в деконструкции вербальных и невербальных структур власти, при этом то, что мы делаем, я для себя определяю как экспериментальное или магическое политическое искусство. Глобальной целью при этом, конечно же, является революция или освобождение. В группе три основных участника, при этом {родина} имеет расплывчатые границы, мы постоянно сотрудничаем с другими и новыми людьми.

Вадим, расскажите, как вы связаны с творческой группой «Родина».

Вадим

Вадим: Я давно знаком с участниками группы, мне нравится их стиль и то, что они делают. Мы дружим, можно сказать. Я снимал несколько их акций, выставки с их участием, да и просто дружеские встречи в резиденции одного из членов группы – Лени Цоя. Кстати, Леня мне сказал, что я могу говорить что я сам из группы {Родина}. Но, чувствуя близость, мне как фотографу нужно быть немного отдельно, чтобы сохранять взгляд со стороны. Так что я – друг группы.

Проводили ли Вы еще какие-либо акции, помимо «Война-безработица-ноябрь»? Если да, то расскажите о них: когда и где они проводились, какие цели и задачи перед вами стояли, какова была их аудитория?

М. У нас было довольно много акций, перформансов и т.д., по моим подсчётам около 50. В основном всё это малые магические дела, практически не известные широкой публике, поскольку к медийности мы всё это время не особо стремились. Про все эти дела говорить нет смысла, но про одно их них я всё-таки упомяну, поскольку в известном смысле оно является антитезой к депрессивному увы-параду. Это сверх-позитивная акция «Здесь рай», которую мы провели в столице Кузбасса, Кемерово, летом 2014 года. Это был одновременно день города и день России, мы вышли на улицу с чрезмерно позитивными лозунгами (у нас было 4 плаката: «здесь рай», «у нас всё хорошо», «это центр мира» и «мечтать больше не о чем»).

Максим

Мы довели до абсурда позитивную риторику власти, столь характерную для Кемерово и, вообще, Кузбасса, ведь это один из самых северокорейских регионов нашей страны, губернатор Тулеев сидит там у власти дольше, чем Путин, всякая публичная оппозиционная активность там вытаптывается на корню, при этом там царит атмосфера постоянного официального праздника. В гипертрофированности наших лозунгов слышалась, конечно, тревожная нота, но в целом всё принималось если не за чистую монету, то вполне благодушно. Мы даже умудрились попасть с этими лозунгами на главную городскую площадь, куда со своими плакатами в принципе никого не пускали – полицейские не нашли, что на них возразить. (Подробности)

Д.: За время своего существования группа провела около тридцати перформансов-акций-мероприятий, точнее сказать сложно, потому что непонятно как считать, например, научно-художественную конференцию, в которой мы делаем несколько лекций-перформансов. Некоторые из них можно назвать «акциями», но с некоторой натяжкой, потому что мы занимаемся более «арт», чем «активизмом».

В Петербурге первомайское шествие остаётся одним из своеобразных ситуативных оазисов свободы, несмотря даже на провокации со стороны фашиствующих патриотов

Правильно ли я понимаю, что «Война-безработица-ноябрь» — это антитеза к известной фразе «мир, труд, май»? Если да, то, как появилась эта идея? Значит ли это, что вы противопоставляете СССР и современность и на каком основании?

М.: Да, всё правильно понимаете. Замысел подобной акции возник как раз во время празднования Первомая. Но здесь вряд ли есть какое-то противопоставление современности и советского прошлого. Тут просто даёт о себе знать локальный контекст: в Петербурге первомайское шествие остаётся одним из своеобразных ситуативных оазисов свободы, несмотря даже на провокации со стороны фашиствующих патриотов и запрет ЛГБТ-колонны в этом году. Это единственный официальный праздник, на котором оппозиционные или маргинальные силы участвуют практически на равных с политическим мейнстримом, поэтому происходящее имеет лёгкий оттенок ирреальности. Ведущий лозунг увы-парада («война-безработица-ноябрь») в этом отношении знаменует собой просто возвращение к действительности.

Д.: Первого мая этого года я участвовала в первомайском шествии и поняла, что основному лозунгу «мир-труд-май», доставшемуся нам ещё с советских времён, не нашлось места на параде. О мире почти не говорили, антивоенные мероприятия не проводятся, независимых профсоюзов нет, и кажется, только май нам и остался. Тогда придумалось «война — безработица — ноябрь»  — акция, в которой можно будет честно сказать о проблемах. Я не противопоставляю времена СССР и современность. Думаю, СССР никуда не делся, как и люди, идеи. И новый консервативный дискурс власти, официальных медиа — тому подтверждение.  

«Настроение, когда ты не чувствуешь город своим».

Вадим,  почему вы согласились фотографировать участников акции, и как вы поняли ее суть?

В.:Когда Даша Апахончич позвала меня на съемку, она назвала ее «парад пессимистов», что это будет в реальности, я не знал. Когда зовут, надо снимать. Если действие мне самому не нравится, я могу отдать съемку ее участникам, но сам не публикую. Но с группой {Родина} у меня такого не было. Когда мы пришли на первую точку съемки (у строительного забора), к нам подошла пожилая женщина, и стала спрашивать, кто мы, зачем тут собрались и кто нам разрешил (а мы еще не сделали ни кадра). Ушла она со словами, что идет вызывать полицию. В общем, она помогла создать настроение для нас всех. Настроение, когда ты не чувствуешь город своим. Ну и все прочее, что выражено на плакатах. Места, где мы снимали, очень подходили к теме акции. Там все рядом – старый бетонный забор, железнодорожный переезд, кладбище. Окраина центра. Смысл акции достаточно простой – выражение своего эмоционального состояния. Ведь каждый имеет право на грусть, тоску и уныние (как и на позитивные эмоции). Но в данном случае эмоции оказались выражены очень точно, оказались связаны не только с личным, но и общественным настроем, и тем задели очень многих людей.

На какую категорию людей рассчитана ваша акция (возраст, характер, социальный класс)? Работающие или не работающие? Студенты или пенсионеры?

Д.: Думаю, художники часто обращаются к аудитории своего возраста. Это просто так обычно выходит, возможно, из-за общего культурного багажа. Возможно, и у нас так получилось.  Мы не планировали воздействовать на определённую аудиторию. Мы надеялись, что акция отразит народные настроения. Или хотя бы позабавит.

Серый фон, грустные лица, негативные подписи – вполне возможно, вы сможете привлечь к этой акции депрессивно настроенных, не нашедших свое место в жизни людей. С какой целью вы хотите их сплотить? 

М.: Этой акцией мы стремились показать, что депрессия это не какое-то исключение, а скорее норма и правило, глубинное состояние нашего общества в целом. В этом смысле, депрессивно настроенные люди не формируют какую-то особую социальную группу, которая отличалась бы от других. Сама Россия сейчас — это целая почти шестая часть света, не нашедшая своего места в мире.

Д.: После публикации я увидела огромное количество комментариев типа: «Шли бы поработали! И вся депрессия бы прошла». Хочу ответить: «Спасибо, у меня всё хорошо, есть место в жизни, есть работа, семья, но это не мешает мне видеть проблемы в мире». Поэтому наша акция для таких, как мы: не важно, работают эти люди или нет, молодые они или старые — они разочарованы тем, как мало мы можем изменить, и — что очень важно — могут пошутить над этим. А вот то, что никто почти ничего не написал про заглавное слово в нашей акции «война» — вот это очень показательно. Вы что ли не замечаете, что война идёт? 

Вадим,  поддерживаете ли вы позицию авторов и участников акции? Почему?

В.: Я поддерживаю право людей на самовыражение, в первую очередь. Если люди захотели поделиться такими эмоциями и мыслями – значит, они важны для них. Но и я сам не могу сказать, что смотрю более оптимистично. Ведь так и есть – «Война, безработица, ноябрь». И если осень сменится зимой, а та – весной, то с социальными проблемами в стране все гораздо сложнее.

Зритель должен был остаться наедине со своим впечатлением и подумать: «А так ли это? А согласен ли я с этим?»

Являются ли ваши действия формой протеста? Считаете ли вы, что подобные одиночные тихие протесты способны выразить мнение и повлиять на людей? Можно ли в этом плане провести параллель между вами и «тихим пикетом»?

Д.: Да, «увы-парад» — это форма протеста. Протест против ура-патриотического, некритического отношения к власти, действиям правительства. Не знаю, может ли это повлиять на мир. «Тихий пикет» — он диалогичный, там участницы и участники общаются с людьми, я вообще считаю это одной из форм образования. А наша акция не была диалогичной. Зритель должен был остаться наедине со своим впечатлением и подумать: «А так ли это? А согласен(на) ли я с этим?»

М.: Да, эту акцию можно рассматривать как выражение протеста, который в России в последнее время становится всё более мрачным и принимает всё более косвенные формы. И мы, разумеется, полагаем, что этой акцией выражаем не только своё сугубо частное мнение (мы вообще тут не выражаем мнения). Мы надеемся, что можем как-то повлиять на ситуацию – но, каким именно будет это влияние, просчитать невозможно. И да, тут можно проводить параллели с тихим пикетом, который мне лично очень симпатичен, и в котором, на мой взгляд, также обыгрывается ситуация невозможности прямого протестного высказывания. Только «увы-парад» пока не является многократно повторяющейся практикой (хотя, конечно, и были мысли превратить это во флеш-моб – но в итоге получилось, как получилось).

Как вы подбирали участников акции, сами лозунги, фотографа и место проведения акции?

М.: Мы перебирали разные варианты депрессивных лозунгов незадолго перед акцией, в итоге отбросили те, которые выражают покорность, оставив преимущественно уныние и безразличие. При этом мы старались, чтобы лозунги были абстрактными, применимыми практически к любой ситуации. Место подобралось чуть ли не наобум, с фотографом мы сотрудничаем уже давно, а участники акции – наши друзья и знакомые.

Какую реакцию вы ожидали от вашей аудитории и оправдались ли ожидания? Какие ваши дальнейшие действия?

Д.: Примерно такую реакцию и ожидали, но не думали, что так много будет публикаций. Значит, всё верно, настроение мы угадали. 

М.: Реакцию мы ожидали примерно такую же, только в значительно более скромных масштабах. Мы намереваемся продолжать магическим образом воздействовать на ситуацию, чтобы Уицраор пал. В наших ближайших планах также основание новой религии.

Вадим, а насколько снимки популярны в СМИ?

В.: Я ожидал откликов, но не ожидал такого количества. Это притом, что мы никому специально не рассылали, все сами перепощивали. Да, это то, что называется «взорвали Интернет». Этого не произошло бы, если бы люди не чувствовали солидарность с тем настроением, которым поделилась группа {Родина}.

Большое спасибо за ваши ответы. Удачи вам!

Автор: Арина Фартух

Редакция THE WALL благодарит за интервью активистов группы «Родина»

и фотографа Вадима Ф. Лурье