Музей АРТ4 и галерея pop/off/art представили выставку Александра Нея: больше 20 терракотовых скульптур 1980-х – 2010-х годов. Экспозиция стала первой персональной выставкой художника в России с 2009 года.

Александр Ней – советско-американский художник и скульптор. В его стиле сочетаются культуры Древней Месопотамии и Египта, Китая, Африки и даже Латинской Америки. Так рождается современное искусство. Александр Ней родился в Ленинграде, в 1974 г. эмигрировал в Нью-Йорк, где сейчас живёт и работает. Каждая скульптура — результат сверхкропотливой работы: художник вручную выдавливает на сыром материале орнамент из сотен деталей. Работы Александра Нея находятся в коллекциях Государственной Третьяковской галереи, Государственного Русского музея, Государственного музея изобразительных искусств имени А.С. Пушкина, музеях современного искусства Америки, и мира, и в частных коллекциях.

Что для вас талант?

Талант, в моем понимании, находится за границей слов. Можно без конца это обсуждать. Есть вещи, смысл которых теряется, если стараться их понимать буквально.

Конечно, желательно иметь вдохновение и чувство духовного развития в жизни. Но ведь даже эта фраза не совсем отражает смысла того, о чем я хотел сказать.

У меня были разные ученики, среди них попадались очень старательные, но их произведения, к сожалению, в итоге получались механические и мертвые. Работы были очень точно выполнены, но похожи, скорее, на неинтересные фотографии. Этого не передать словами. К счастью, в мире сегодня, и всегда, было и есть много людей с живой душой, с замечательным талантом. У них можно многому поучиться.

«Талант, в моем понимании, находится за границей слов. Можно без конца это обсуждать. Есть вещи, смысл которых теряется, если стараться их понимать буквально.»

Как соотнести две вещи – жизнь и искусство? Какой ваш творческий метод?

Надо стараться во всех своих поступках любить и уважать жизнь во всех ее высоких проявлениях. Стараться слушать и искать потока живого вдохновения, разве это не самое лучшее?

Думаю, самое! Учитывая то, что вы уже 40 лет живете и творите в Нью-Йорке, осталась ли в вас Россия и, скажем, неофициальное искусство? Или вы впитали в себя американскую культуру?

 Я всегда был самим собой. Лично, я никогда не применял к себе какие-то определенные ярлыки, например, «неофициальное», или «официальное» искусство. Я старался найти со всеми взаимопонимание. Я не рассматривал свои творческие усилия как нечто постороннее, «внешний спектакль» для других – скажем, «поза». Я не чувствовал себя посторонним ни для других, ни для себя.

В художественной жизни и творческой мысли как создатель, я стремился к последовательности и единству. Прошлый опыт и знания – не исчезают, а совершенствуются и развиваются. Для меня мировой художественный опыт, т.е. изучение окружающего мира едины и неразделимы.

Возьмите родные музеи Ленинграда, разве это не радость пойти в Музей Искусства Народов СССР? Или дальше с тем же высоким чувством радости пойти обозревать искусство народов мира в Музее Антропологии и Этнографии? И в тот же Эрмитаж. В Нью-Йорке так же любят ходить в «Metropolitan Museum of Art», как и в России в «Музей им. Пушкина».

«Я всегда был самим собой. Лично, я никогда не применял к себе какие-то определенные ярлыки, например, «неофициальное», или «официальное» искусство. Я старался найти со всеми взаимопонимание.»

Вообще, культурный мир без границ. Вопрос в том, насколько в вас есть глубина воззрения и проникновения в основы. Есть ли в Вас способность искать ответы на вопросы: зачем? и как? И качественно отвечать на них. Это избавляет от подражания.

Для меня лучшее, что есть в Американском искусстве, было взято из Европы и не являлось для меня чем-то непонятным. Америка, это бывшая Европа. За 40 с лишним лет жизни в Америки я не чувствую себя здесь чужим. Люблю библиотеки, музеи и парки Нью-Йорка. И людей – они такие же натуральные, настоящие люди, как россияне.

Интересно заметить, что искусство индейцев Северной Америки имеет схожесть с древним искусством народов Урала и Сибири. А искусство Центральной Америки и Мексики временами напоминает китайское искусство или народные украинские орнаменты.

Александр Ней (род. 1939). Гражданин (Citizen), 2003. Белое терракотта.

Находит ли своё отражение в ваших работах конкретная культура?

 Со временем человечество открывает для себя новые поучительные слои древних культур и других народов. Привязанность только к одному определенному образу художественного мышления – какая-то умственная ограниченность. Лучше рассматривать жизнь и искусство с разных ракурсов. Я бы хотел иметь счастье коснуться бесконечности и безграничности, это окончательное освобождение от всех временных идей и заблуждений.

«Привязанность только к одному определенному образу художественного мышления – какая-то умственная ограниченность. Лучше рассматривать жизнь и искусство с разных ракурсов.»

Многие художники Вашего времени относили себя к определённому течению, объединялись в группы. А почему Вы не состояли ни в одном художественном объединении?

Я всегда хотел быть более или менее настоящим и гибким. Старался внимательно, в первую очередь, слушать свой внутренний голос. И чтобы этот голос звучал громче, чем давление случайных споров. Я всегда открыт и хочу видеть и слышать умные и просветленные идеи. Правда и искренность побеждают без слов.

Александр Ней (род. 1939). Драматург (Dramatist), 1994. Белое терракотта.

«Я всегда хотел быть более или менее настоящим и гибким. Старался внимательно, в первую очередь, слушать свой внутренний голос. И чтобы этот голос звучал громче, чем давление случайных споров.»

Вы космополит?

Я не думаю, что это слово может быть ко мне применено. «Космополит» предполагает какую-то однонаправленность в интересах. Я верю во весь окружающий мир. Это, конечно, включает и современную Россию, без сомнений.

Александр Ней (род. 1939). На страже (Sentry), 2004. Белое терракотта. 

С 1965 по 1967 гг. вы преподавали в Доме пионеров в Ленинграде. Среди учеников был будущий русский писатель Сергей Довлатов. Почему же в итоге он стал писателем, а не художником?

Тогда он был просто веселым мальчишкой. Он был одним из моих многих мальчишек и девчонок, которые тогда еще вовсе не определили свое будущее призвание. У меня были добрые друзья, и старше и младше меня. Я был инструктором в Доме пионеров много лет. Еще в Академии Художеств я провел больше 20 лет в различных ролях. За это время выросло поколение достойных художников и ученых, писателей и бизнесменов. Потом я со многими встречался в разных точках мира.

Дети в пионерских лагерях и Домах Пионеров, скорее помнили меня за доброе отношение. Они относились ко мне как к старшему другу, товарищу. Я старался поощрять их веру в самих себя, так же я делал и для самого себя. В этом я видел талант хорошего учителя, «старшего брата».

Фото: Джоэль Ней