Елена Комаренко – многогранная личность, галерист, куратор, коллекционер, меценат, общественный деятель, арт-менеджер, основатель галереи «73 Улица». Когда мы договаривались об интервью, Елена предложила три варианта: чаепитие в домашней обстановке с множеством картин и объектов, встречу на монтаже выставки в Союзе художников на Лаврушинском 15, или после заседания в Академии художеств, где она выступает куратором и членом экспертного совета проекта «Против течения. Масштаб этой личности широк и грандиозен. А мы всё-таки выбрали первый вариант.
Елена, как вы пришли в мир искусства?
Если бы в школе преподавали такой предмет как судьба человека, мы, наверное, сразу бы узнали о себе много интересного и поняли, что часть жизни посвящаем отработке чужих программ и установок. У меня очень хорошее образование, я закончила Академию им. Плеханова (сейчас Российский экономический университет имени Г.В. Плеханова прим. Ред), и следом МГИМО, т.е. я дипломированный экономист и юрист. Какое-то время я работала по специальности, и всегда появлялось ощущение «что-то не то», не было удовлетворения, как будто это не мой путь. С одной стороны всё делаешь правильно, стараешься, и всё хорошо, но внутренне ты чем-то недоволен, всё время блуждает какой-то нерв. И, знаете, так случилось, что мы делали ремонт в своей московской квартире, и на время сняли дом в Подмосковье. Дом этот принадлежал одному известному режиссёру, и в его стенах было много-много картин. В доме ещё была мансарда и подвал, и везде были размещены работы. Больше всего там было работ наивного художника из Казани Альфрида Шаймарданова. Сейчас мы дружим, а в то время я даже не знала, где найти его работы. Они настолько колористически богаты, от его работ исходит мощная энергетика. И сюжетность интересная – они такие сказочные, наполненные жизнью: Бриджит Бардо, ослик, Казанский Кремль. Мне всё это так нравилось, я каждый день ходила по этажам как по музею. К нам приезжали многочисленные гости совершенно из разных сфер деятельности, они тоже восхищались этими работами, а я старалась им рассказывать, что изображено, что за художник. И в какой-то момент поняла, какая атмосфера царит там, где есть искусство, это совершенно другая жизнь. Появляется внутренний драйв, загораются глаза, и ты понимаешь, что ты прикоснулся к чему-то такому божественному. Так начался мой роман с искусством. Затем я пошла учиться в МГУ на курс «арт-рынок», в то время этот курс был очень хорошим, сейчас он, к сожалению, закрылся. В итоге я получила очень хорошее образование и массу полезных и приятных знакомств.
С чего началась ваша коллекция?
Коллекция началась с того, что моя семья начала поддерживать московского художника Алексея Фирсова. Мы делали для него выставки, выпускали каталоги, представляли его работы на ярмарках. Постепенно я знакомилась с разными художниками, определяла для себя, что нам нравится, что не нравится. Не придерживаюсь определённой концепции наполнения, хотя, наверное, это правильно. Но у меня, к примеру, есть работы, которые посвящены еде и людям, принимающим пищу. Для меня это большой праздник. Я, признаюсь, гурман. Часть этих работ будет представлена на выставке, которая откроется 8 июня в Лаврушинском переулке 15, в стенах «Творческого союза художников России» напротив Третьяковской галереи. Это очень приятное, хорошее место. Я вас туда приглашаю.
«Не придерживаюсь определённой концепции наполнения, хотя, наверное, это правильно. Но у меня, к примеру, есть работы, которые посвящены еде и людям, принимающим пищу. Для меня это большой праздник. Я, признаюсь, гурман.»
Очень интересно, что коллекция началась не с именитого московского художника, а с казанского.
С казанского. И как ни странно, у меня нет ни одной его работы в коллекции. Я хотела приобрести, но всегда что-то не получилось и не складывалось, но мы очень дружны. Когда я приезжаю в Казань, мы общаемся, часто Алик приезжает сюда. В Москве у него очень много выставок. Он серьёзный наивный художник.
Какие ошибки может совершить начинающий коллекционер?
Для входящего на этот рынок человека, для новичка, любителя важно иметь хотя бы базовое образование в этой сфере. Нельзя отрицать значимости этой информации. Он должен иметь представление о тех художниках, имена которых войдут в историю искусства. Как правило, каждая эпоха, каждое поколение выдаёт не более пятидесяти таких имён. Поэтому обязательно нужно заниматься самообразованием. Нельзя полагаться только на свою интуицию, на авось, нужно обращаться к экспертам рынка. Для человека, который начинает собирать коллекцию важно понимать, что то, что он покупает, останется актуальным и через 20 лет. Это важно, и тогда значит, что он покупает правильный продукт. Если такой человек обращается к экспертам рынка, важно не допустить другую ошибку – не слишком полагаться на их мнение. Работать с одним дилером или с одним галеристом неправильно, появляется риск скупить все позиции на его складе. Нужно смотреть в разных направлениях, знакомиться с людьми, читать много литературы. И тогда, я думаю, всё будет хорошо.
Вы совершали подобное, или удалось избежать?
На том этапе, когда мы входили, мы всё сделали правильно. Работы, которые мы приобрели тогда, остаются актуальными и сейчас. Единственное, что я бы изменила, если бы могла вернуться назад, то я как раз бы расширила список галерей, с которыми работала.
Как вам удаётся сочетать такую многогранную деятельность с пополнением собственной коллекции? Не возникает ли конфликта интересов?
Многогранная деятельность как раз таки позволяет пополнять коллекцию, потому что общаясь с художниками, создавая новые проекты, выпуская каталоги, делая выставки, получаешь массу впечатлений. В итоге у тебя не только коллекция картин, объектов, предметов, но и своя личная история искусства. Мы живём в эпоху переживаний и впечатлений. Человеку среднего возраста свойственны поиски, копания, он пытается актуализироваться, найти себя в социуме, поэтому всё, что мы делаем, в любом случае приносит пользу, и все контакты, которые происходят с художниками на ниве искусства, меценатских проектов, всё это очень полезно. Знакомясь с ними, создавая новые проекты, выставки, получаешь работы (после них остаются картины, книги, произведения и продукты), тем самым вместе с художником вы получаете впечатления, пишите свою историю искусства и входите в неё. Конфликта интересов здесь быть не может, если делаешь всё правильно и уверенно.
«Многогранная деятельность как раз таки позволяет пополнять коллекцию, потому что общаясь с художниками, создавая новые проекты, выпуская каталоги, делая выставки, получаешь массу впечатлений. В итоге у тебя не только коллекция картин, объектов, предметов, но и своя личная история искусства.»
Наоборот, получается симбиоз, не конфликт.
Симбиоз, да.
В этом году Вашей галерее «73 улица» исполняется 5 лет. Галерея проводит виртуальные выставки и осуществляет свои проекты на разных площадках Москвы. Там где появляется указатель «73 улица», там и проходит вернисаж новой выставки галереи. Почему решили выбрать именно такой формат? Это новый подход к искусству в России? Вы пионер в галереях такого вида?
Да. Когда мы открывали проект в 2011 году, галерей так называемого pop-up формата (pop-up – галерея, выставки которой устраиваются в разных местах), были для России в новинку, о них никто не слышал. Для меня было важно в какой-то момент не разочароваться в том, что я делаю. При отсутствии прибыли разочарование наступает неизбежно и очень быстро. Галереи, которые имеют свою площадку, как правило, выходят на точку окупаемости через 2-3 года после основания. Есть определённый затратный период. И не каждый достойно его выдержит, ведь нужно вкладывать и вкладывать, а когда ты начнёшь получать прибыль, неизвестно. К тому же, когда я только начинала собирать картины, я общалась очень много с одной московской галеристкой. В то время это были квартирники. А потом они с нашей помощью переехали на Винзавод. Есть выставка, и каждый месяц одно и то же место. В какой-то момент я так устала от Винзавода, что до сих пор туда очень редко хожу. Тогда я поняла, что нужен совершенно новый формат, новая концепция, новый подход. Каждая новая выставка в новом месте. Это же прекрасно. Мы делаем выставки в музеях, посольствах, даже на Бадаевском заводе проходила выставка. В общем, тут поле для деятельности непаханное. И всякий раз, когда мы приглашаем друзей галереи на новую выставку, они спрашивают: «А что сейчас будет? А где? Ой, как интересно». Наши постоянные друзья, клиенты, те, кто нас поддерживает, с уважением относятся к тому, что мы делаем.
Получается очень интересный квест под названием «Где в следующий раз пройдёт выставка галереи 73 улица».
Поэтому «73 улица» имеет такой формат. У нас есть шоу-рум, в котором мы можем показывать работы, а выставки каждый раз проводим на разных площадках Москвы. Это интересно, увлекательно и нескучно.
А почему именно «73 улица»?
У этого названия очень интересная история. Когда я училась в МГУ, нас после окончания учебы направляли на практику в Берлин и в Нью-Йорк. Я проходила практику в Нью-Йорке, и мы жили в апартаментах 73 улицы. И когда возник вопрос о том, как назвать проект, было много разных мнений, и мы с партнёрами решили, что это будет «73 улица». Корни пошли из Нью-Йорка.
Елена, вы пример человека, которому удалось создать успешный бизнес в арт-пространстве. Как превратить страсть к искусству в успешный бизнес?
Это, конечно, интересный вопрос. Для начала, нужно отбросить иллюзии по поводу того, что в этой сфере можно получить сверхприбыль. Это невозможно, во всяком случае, в России. Нужно быть готовым к тому, что то, что вы будете продавать, вам может быть малосимпатично. Цветочки, листочки, натюрморты, ню или, например, тиражная продукция. Она может быть вам не близка, но это то, что сейчас востребовано. Поэтому я совершенно точно разделяю понятия «мне нравится это делать» и «успешный бизнес». Как раз в бизнесе не должно быть личных привязанностей. Вот здесь как раз может возникнуть конфликт интересов.
«Нужно быть готовым к тому, что то, что вы будете продавать, вам может быть малосимпатично. Цветочки, листочки, натюрморты, ню или, например, тиражная продукция. Она может быть вам не близка, но это то, что сейчас востребовано. Поэтому я совершенно точно разделяю понятия «мне нравится это делать» и «успешный бизнес».»
Не секрет, что в современном мире предмет искусства – объект инвестиций. Как оцените на сегодняшний день состояние рынка современного искусства в России?
В России рынок современного искусства состоит из тех, кто продаёт и покупает картины для декорирования, как говорил герой мультфильма «Каникулы в Простоквашино»: «чтобы дырку на стене закрыть», и тех, кто занимается актуальным искусством, кто продвигает художников, вкладывает в это огромные средства. Сейчас нестабильные времена, искусство является не предметом первой необходимости, а, скорее, роскоши, и кризис в первую очередь ударяет по «luxury сегменту», в частности, по рынку произведений искусства. Поэтому, что касается галерей первого типа – галерей-магазинов, они закрывались и открывались, и так будет всегда. Возможно, в связи с кризисом участников этого сегмента рынка станет меньше, но они будут. А что касается актуальщиков, то им сейчас труднее всего, потому что кризис ударил по ним в первую очередь. Это искусство интерпретации, искусство, требующее подготовленной аудитории, а сейчас аудитории не до того, чтобы готовиться и слушать интерпретации. С другой стороны, кризис всё расставит на свои места. В скором времени мы увидим, чьи работы были переоценены, а кто останется актуальным и сейчас. Что касается форматов, становится очень востребованным формат тиражной продукции, фотографии, принта. Формируется новое поколение потребителей искусства. Они живут легко, свободно, быстро, независимо. Они не хотят обрастать тяжеловесными вещами, значимыми произведениями искусства. Для них проще и удобнее купить доступный, но актуальный предмет искусства. Всё больше и больше новое поколение потребителей искусства использует интернет. Стало возможным смотреть выставки не выходя из дома. Стало очень просто покупать работу через интернет – нажми на кнопку, и тебе привезут на примерку картину известного художника. Искусство становится развлекательным. Сморите, какие сейчас выставки и музеи открываются. Например, центр современного искусства «Марс» в мае открыл филиал в Абрау-Дюрсо. Выставка женских портретов Анатолия Зверева в одноимённом музее, наполовину состоит из видео, аудио и инсталляций. Галеристам нужно идти в ногу со временем, т.е. переформатироваться. Мы, например, сейчас активно работаем с заслуженным художником РФ, председателем Творческого Союза Художников России Константином Худяковым. Он создаёт объёмные произведения в формате 3D технологий, такое digital искусство. Я считаю, что за такими произведениями будущее. Лёгкость, свобода, будущее за теми произведениями, в которых используются новые технологии.
На российском рынке представлено не так много аукционов. Нужны ли они на внутреннем рынке, или достаточно аукционов с мировым именем и форматом?
Конечно, они нужны. И это хороший способ популяризации художника. А как можно ещё узнать о том, кто стал популярным? Один из способов стать известным и вызвать интерес у рынка для художника это громкие, но, надо заметить, регулярные продажи на топовых аукционах. Это обязательно. Бывают такие всплески, когда продадут работу определённого художника за миллион долларов, и всё, и больше продаж нет. Это начинает вызывать сомнения, и всё это не является плюсом в карму этого автора и тех, кто его продавал.
К сожалению, российское искусство не популярно на Западе. Произведения российских художников, в отличие от европейских, на различных аукционах встречаются реже. С чем это связано? Нужно ли выводить российских художников на мировую арену?
В России у рынка современного искусства практически нет последовательной истории. Революции, переходные этапы, политическая нестабильность, всё это нас вырывало из контекста мирового развития рынка искусства. На Западе традиции коллекционирования и меценатство, как, собственно, и сам рынок, существуют уже давно. Там коллекционеры воспитывались хорошим образованием и вкусом своих предков. А Россия всё время оглядывается назад в своё прошлое, заявляя о своём особом пути и самобытности, превознося тиранов и не признавая ошибки прошлого. На Западе нас боятся и не понимают, что мы из себя представляем, и что такое наше современное искусство. Раньше мы открывали границы, и тем были интересны. Сейчас происходит обратное. Кому интересна маргинальность и противопоставление себя? Нужно, конечно, нужно выводить художников. Те, кто мог, уже уехали, стараются стать «своими» на Западе, живут и работают там. Например, андеграунд и борьба с цензурой, если она сейчас усилится, и, как вариант, появление третьей волны авангарда, может вызвать интерес на Западе. И также цифровое искусство, например то, что делает Худяков. Цифровое искусство, то, которое вне политики, тоже может быть интересно. В этом ключе нужно продвигать художников.
«На Западе нас боятся и не понимают, что мы из себя представляем, и что такое наше современное искусство. Раньше мы открывали границы, и тем были интересны. Сейчас происходит обратное. Кому интересна маргинальность и противопоставление себя?»
Что нужно сделать, чтобы рынок начал интересоваться той ли иной работой, тем или иным художником?
В России класс коллекционеров только начинает формироваться, а вкус вырабатывается не за один день. Не удивительно, что некоторые коллекционеры, любители полагаются больше на моду, нежели на профессионализм художника. Иметь у себя в собрании работы скандально известного художника – значит быть в тренде, это возможность блеснуть перед друзьями. Хороший скандал для художника, но для профессионального художника – возможность заявить о себе. Опять же, я говорила о громких, но регулярных продажах на аукционах – возможность привлечь участников рынка. Яркие выставки в топовых галереях актуального искусства. Но для этого нужно рождать смыслы. Если нет смысла, ты не станешь художником. И, конечно, нужно быть в эпицентре культурных событий. Нужно быть активным членом общества. Нужно жить в большом городе. Кто потребляет актуальное искусство? Жители больших городов. В деревне не продашь работу актуального художника. Есть более мягкие способы проявить себя, например, попасть в собрание известного коллекционера. Некоторые художники так и делают – преподносят в дар свои работы с тем, чтобы оказаться в списке имён в коллекции известного человека.
«На Западе нас боятся, и не понимают, что мы из себя представляем, и что такое наше современное искусство. Раньше мы открывали границы, и тем были интересны. Сейчас происходит обратное. Кому интересна маргинальность и противопоставление себя?»
Значит, существуют разные механизмы.
Существуют, и участники рынка о них знают. Но нужно быть профессионалом, в тяжёлые времена всё всплывает на поверхность. Вся пена уходит, и остаются только самые сливки.
(Смотря на фразу «СЧАСТЬЕ ЕСТЬ» большими красными буквами). В 2014 г. вы участвовали в творческом проекте под названием «Территория счастья». И, напоследок, личный вопрос. А что для вас территория счастья?
Для меня счастье укладывается в очень короткую формулу. Это здоровье, достаток, личная жизнь и социальная востребованность. И больше не нужно ничего. Когда здоровы твои близкие, семья, всё это делает человека счастливым.
Фото: Наталья Белова