Проблема банкротства носит междисциплинарный характер. Её анализом занимается ряд наук, к которым в первую очередь можно отнести право, экономику, социологию (социологию права, экономическую социологию права). К наиболее релевантным вопросам, связанным с проблемой несостоятельности и вызывающим живые дискуссии в научном обществе, относятся поиск решений того, как обеспечить баланс интересов всех участников процедур банкротства; каким образом позволить фирме, используя процедуру несостоятельности, восстановить платежеспособность, оставаясь по-прежнему активно функционирующим субъектом экономических отношений и другие.
За последнее время в ряд законодательных актов (ГК РФ, Федеральные законы «О несостоятельности (банкротстве)», «Об исполнительном производстве») были внесены поправки, направленные на усиление защиты прав граждан в случае банкротства работодателя, что также вызвало интерес у юридического сообщества. Не меньшего внимания заслужило и перенесение введения института банкротства физических лиц в действие до 1 октября 2015 года.
Об истории становления института банкротства в России
Институт банкротства имел место ещё в Древней Руси. Так, в «Русской Правде» (далее РП) в статье 54 впервые раскрывается понятие «несчастной несостоятельности» и «несостоятельности, произошедшей по вине должника»: «Если какой-либо купец, отправившись с чужими деньгами, где-нибудь потерпит кораблекрушение или подвергнется нападению неприятеля, или [его] настигнет пожар, то не творить над ним насилия, не продавать [его и его имущество], но пусть, как начнет [выплачивать долг] погодно, так и выплатит, ибо это несчастье от бога, а он (т.е. купец) не виновен; если же он пропьется или проиграется, в [своём] безумии нанеся ущерб чужому товару, то пусть будет, как угодно тем, чьим тот товар: ждут ли [пока он возьмёт им ущерб] — на то их воля; продадут ли [его и его имущество] — на то [также] их воля»[1]. Здесь невольно вспоминается венецианский купец, персонаж одноименной пьесы Шекспира, отправившийся в путь с «чужими деньгами», потерпевший кораблекрушение и чуть было не подвергшийся насилию со стороны ростовщика, которому он ранее нанёс оскорбление. Пожалуй, РП легко бы уладила подобный спор, так как она ограждала несчастливого купца от кредиторов, предоставляя ему рассрочку на возвращение долга. Данный закон также рассматривал злонамеренную несостоятельность, при которой должник бежал от уплаты долгов заграницу. Подобный поступок приравнивался к краже. Если должник не имел возможности выплатить долг кредиторам, он должен был его отработать или поступить в рабство к займодателю. В РП также рассматривалась очередь кредиторов, которая начиналась с князя и заканчивалась местными кредиторами. Помимо РП институт банкротства рассматривали договоры Мстислава Давидовича с Ригой, Готландом и Немецкими городами 1229 года и Псковская судная грамота. Последующие четыре века институт банкротства регулировался исключительно нормами, закрепленными в РП. В 1729 году понятие несостоятельности было отмечено в Вексельном Уставе. А в 1740 году Сенатом был принят специальный банкротский устав, который, увы, не нашёл широкого применения. Вслед за этим был разработан целый ряд проектов уставов, рассматривавших несостоятельность, и один из них, изданный в 1768 году, стал основой для устава о банкротах 1800 года. По мнению российских правоведов, данный нормативный правовой акт был гораздо более ясным и полным, чем аналогичные памятники европейского законодательства[2]. В 1832 году его сменил Устав о торговой несостоятельности, который был составлен с опорой на ставшие эталоном для большинства стран французские законы . Позднее он почти полностью был внесён в Устав судопроизводства торгового 1903 года.
«В Русской Правде также рассматривалась очередь кредиторов, которая начиналась с князя и заканчивалась местными кредиторами»
В послереволюционной России особой разницы между торговой и неторговой несостоятельностью не наблюдалось. Главным отличием между двумя правовыми институтами было то, что при торговом банкротстве существовала возможность личного задержания должника, если последний, конечно, не открывал дело по собственному признанию. Во втором случае должник оставлялся на свободе, как если бы его несостоятельность возникла в результате несчастного случая. Второе отличие заключалось в том, что дела, касавшиеся торговой несостоятельности, рассматривались в коммерческих судах, а дела о неторговой несостоятельности – в окружных. В обеих же ситуациях признание лица банкротом осуществлялось только судом. Постановление суда о признании должника несостоятельным должно было быть опубликовано в прессе и могло быть обжаловано.
XX век характеризовался активным вмешательством государства в коммерческие и фабричные дела, что выражалось в формировании «администраций», к которым переходили полномочия по управлению делами должника. Полное удовлетворение притязаний кредиторов, по мнению Габриэля Феликсовича Шершеневича, было основной целью администрации, создание которой было вызвано не столько несостоятельностью должника, сколько политической ситуацией и стремлением государства оказать поддержку отечественной торговле[3]. Чрезмерная политизированность была характерна для времён НЭПа. По ГПК 1927 года, дополненному главой 37 В РП также рассматривалась очередь кредиторов, которая начиналась с князя и заканчивалась местными кредиторами. О несостоятельности частных лиц физических и юридических», кредиторы не имели права участвовать в конкурсном производстве, а также выбирать управляющего[4]. Так, в советское время институт банкротства практически прекратил существовать. Реформами гражданского и хозяйственного законодательства нормы о несостоятельности были вовсе исключены до 1992 года, когда в силу вступил Закон РФ «О несостоятельности (банкротстве) предприятий».
Таким образом, именно начало XX века представляется первой наиболее важной вехой в процессе становления современного института банкротства, что можно объяснить активным развитием и структурированием конкурсного производства, введением должности специального субъекта «присяжного попечителя» (сегодняшнего арбитражного (конкурсного) управляющего) и делением требований кредиторов по четырём разрядам (нынешним очередям) в указанный период.
Автор: Алёна Геращенко
Обложка: Маковский К. Е. «Крах банка». 1881
[1]Памятники русского права. Памятники права Киевского государства. X-XII вв. – М.: Гос. изд-во юрид. лит-ры, 1952. С.128.
[2] Зарудный С. Торговое уложение итальянского королевства и русские торговые законы – СПБ., 1870. – С.11.
[3] Нефедьев Е.А. Судопроизводство торговое. Конкурсный процесс. – М., 1908. – С. 105.
[4] Собрание узаконений РСФСР, 1927, №123. – С. 830.