К истории термина

Социальные науки сложно представить в их современном виде без понятия «социальный институт», появившегося в научных работах в период становления этой области знания.

«Термин «институт» используется для обозначения тех организаций, где коллективное существование не предполагает достижения объективно измеряемого результата. Этим, например, суд отличается от футбольной команды», — писал представитель французского институционализма Оливье Фаворо[1] 

Свои истоки термин берет в работах Огюста Конта и Герберта Спенсера, которые впервые пытаются обозначить рамки данного концепта. Американский социолог-структуралист Толкотт  Парсонс определяет институты как особым образом организованные «узлы» социальных отношений, как ценностно-нормативные комплексы, регулирующие поведение индивидов и образующие статусно-ролевую структуру.[2]

Сегодня социальные институты присутствуют и функционируют во всех сферах общества. Логическим продолжением  приведенного  утверждения становится вопрос о том, какие именно функции выполняют различные социальные институты, и все ли из них оказывают положительное влияние на общество, или же какие-то мешают естественному взаимодействию индивидов.

Заявленная тема включает в себя такую характеристику социальных институтов как «неэффективные», но подобное определение не может быть однозначным. Для подробного анализа деятельности российских социальных институтов следует отойти от оценочных суждений и, руководствуясь фактами, описать возможные недостатки в функционировании этих элементов социальной структуры.

Неравномерность распределения институциональной деятельности и отсутствие самоограничений

Говоря об отрицательных чертах деятельности социальных институтов, следует в первую очередь упомянуть неравномерность в сфере распространения. Под этим подразумевается, что, если социальный институт существует в обществе, то он, несомненно,  должен осуществлять свое деятельность одинаковым образом применимо ко всем группам граждан. Несоблюдение этого условия может спровоцировать неустойчивость общественной структуры и вероятность появления межгрупповых конфликтов. Применение какой-либо установки к индивиду должно четко гарантировать применение такой же установки в схожей ситуации с другим человеком.

Обратимся к одному из ключевых социальных институтов, институту правосудия. Одна из функций данного института – предоставление права на независимый и беспристрастный суд: «Каждый [гражданин] в случае спора о его гражданских правах и обязанностях или при предъявлении ему любого уголовного обвинения имеет право на справедливое и публичное разбирательство дела в разумный срок независимым и беспристрастным судом, созданным на основании закона».[3] Помимо этого в федеральном законе «О статусе судей» говорится о том, что судьи являются независимыми от какой-либо власти и подчиняются только Конституции РФ[4]. Предполагается, что названные требования должны выполняться при каждом судебном разбирательстве, независимо от рассматриваемого дела. Но так происходит не всегда. В качестве примера можно рассмотреть дело Валентина Моисеева, обвиняемого ФСБ РФ в совершении государственной измены в форме шпионажа (ст.275 УК РФ).  3 июля 1998 г. бывшему заместителю директора 1 Департамента Азии МИД России было предъявлено обвинение, 16 декабря 1999 он был признан виновным и ему было назначено наказание в виде 12 лет лишения свободы в колонии строгого режима, с конфискацией имущества. Приговор суда был формально озвучен после того, как президент публично заявил о виновности подсудимого, а это явное нарушение принципа презумпции невиновности («все государственные власти обязаны воздерживаться от предопределения исхода судебного процесса»[5]). Этот случай иллюстрирует зависимость судебных органов, нарушающую  принцип равномерности распределения действия социальных институтов.

«Заявленная тема включает в себя такую характеристику социальных институтов как «неэффективные», но подобное определение не может быть однозначным»

Российскую систему права сегодня критикуют, ссылаясь на несоответствие декларируемого в законах и юридических документах происходящему в суде. В СМИ даже велась речь об отсутствии судебной власти как таковой, обвинение сводилось к тому, что судебная власть – разновидность исполнительной.

Главный аргумент противников российской судебной системы — коррупция, предполагаемо приносящая огромный нелегальный доход. Вполне естественно, что переговоры с судьей и непосредственная передача денежных средств никогда не проходят на прямую, все решается с помощью посредников. Если это действительно так, «купленные» дела все равно не могут быть раскрыты и коррупция доказана. Ключевая проблема состоит в том, что на практике в отношении судей не проводятся какие-либо оперативные мероприятия. Самое страшное, что может грозить судьям за взятку — уход в отставку «по собственному желанию».

Петербургское дело 2014 года — арест преступного сообщества за махинации в сфере налогообложения,[6] которым руководил 34-летний  бизнесмен Марк Броновский. Группа преступников производила возврат НДС незаконным способом. По оценке специалистов за период с 1999 по 2014 могло быть похищено около 4 миллиардов рублей федерального бюджета России. Несложно догадаться, что члены группировки имели связи в правоохранительных и судебных органах, поэтому под арестом оказался адвокат Городской коллегии Александр Швед. На практике выходит, что сами судьи выносили незаконные решения о возмещении бюджета из «НДС».

«В судах, на мой взгляд, существует и проблема с подбором кадров, судьями сейчас становятся в основном бывшие секретари судебных заседаний. В итоге со временем падает качество юридических документов. В решениях судов зачастую нет того, что называется «юридической мыслью». То есть приводится просто список статей и пунктов законов, и затем «на основании вышеизложенного» выносится решение. Такое решение даже обжаловать сложно, потому что в нём нет реальной мотивировки», Галина Арапова, директор Центра защиты прав СМИ

Таким образом подтверждается неэффективность существующей системы в институте правосудия. Однако это не означает, что следует закрывать глаза на существующие недостатки, напротив, следует вносить коренные изменения в юридическую систему страны, корректируя существующие минусы.

Также «неэффективный» социальный институт может характеризоваться отсутствием каких-либо ограничений в себе самом. Говоря более детально, данная формулировка означает, что социальный институт не может зависеть от собственного руководителя, напротив, сама институциональная система должна ограничивать исполнителя, не позволять ему совершать неверные поступки. Таким образом, «эффективный» социальный институт устанавливает правила как для тех, в отношении кого они применяются, так и для тех, кто приводит их в действие.

К вопросу актуальности

Неэффективность социального института может быть следствием «ненужности», неактуальности, или возникать в силу того, что часть функций, ранее им выполняемым, переходит  к какому-то другому социальному образованию. В современной России похожую ситуацию можно наблюдать в институте брака и семьи. Согласно данным Росстата, в целом по России с января по май 2015 года на 1 тыс. россиян приходится 5,4 браков (в 2014 году этот показатель составлял 6) и 4 развода (ранее — 4,8). Согласно опубликованному исследованию Независимого Института социальных исследований, представленному доцентом кафедры социологии семьи и демографии факультета социологии МГУ Александром Синельниковым, только 57% российских мужчин и 41% женщин сегодня состоят в браке. Предположительно, такая статистика вызвана значительными показателями вторичного безбрачия, формирующимися из количества разводов и повторных браков. Возможно, предпосылки кроются в юридической стороне вопроса – разводы являются доступной и крайне распространённой процедурой.[7]

Институт брака менее активно реализует и репродуктивную функцию, в России очень распространены семьи без детей или же с одним ребенком. Помимо этого ценность брака утрачивается в силу того, что сегодня малозначимыми являются религиозные основания брака, а развод считается допустимым и приемлемым явлением в обществе. В СССР ценность института семьи подкреплялась созданием препятствий для дальнейшего трудоустройства разведенных граждан.

Важную роль в данном вопросе сыграла третья волна феминизма. Женщины становятся независимыми. Образ домохозяйки, воспитывающей детей уже не пользуется популярностью.  Несомненно, с этим готов мириться далеко не каждый мужчина.

Помимо этого данный институт осуществляет свою деятельность не так активно из-за того что сегодня в России распространены альтернативы браку, выполняющие его функции — сожительство. [8]

«Эффективный» социальный институт устанавливает правила как для тех, в отношении кого они применяются, так и для тех, кто приводит их в действие»

Нет, институт брака не следует списывать со счетов, сегодня он продолжает быть одним из базовых общественных институтов. Однако стоит переосмыслить отношение к нему. Люди должны понимать возможность других форм сексуальных и романтических отношений и быть терпимыми к ним.

Таким образом, о функционировании социальных институтов в современной России можно сказать следующее: большинство базовых институтов, возникших еще столетия назад, успешно выполняют свои функции, со временем множество новых социальных институтов появилось на свет из-за неограниченных потребностей индивида и непрекращающегося ни на минуту развития общества.

Однако зачастую можно поставить под сомнения эффективность деятельности некоторых социальных институтов.  Институт может стать неэффективным в силу своей неактуальности, «неравномерности», несправедливости. Поэтому для гармоничного существования и развития общества следует оперативно реагировать на недостатки и проблемы функционирования социальных институтов.

Автор: Кристина Папкова

Источник фото: www.renemagritte.org

[1] Фаворо О. Внутренние и внешние рынки, с. 91

[2] Парсонс Т. Система современных обществ, 1998.

[3] Европейская конвенция о защите прав человека: право и политика, раздел 1, статья 6

[4] Закон РФ от 26 июня 1992 г. N 3132-I «О статусе судей в Российской Федерации»

[5] Замечание общего порядка 13: Cтатья 14 (Двадцать первая сессия, 1984 год)

[6] Подробнее: http://www.ntv.ru/novosti/843243/

[7] Вишневский А.Г. Эволюция российской семьи // Экология и жизнь. №7. 2008 г.

[8] Вовк Е. А. Незарегистрированные отношения: разновидности брака и альтернативы ему.