Период с апреля по июль 1994 год для небольшой африканской страны Руанды стал поистине переломным в истории, именно тогда случился признанный впоследствии во всем мире геноцид. По разным оценкам за этот период было убито от 800 тыс. до 1 млн. человек из этноса тутси и умеренных хуту. В соответствии с резолюцией 955 (1994) Совета Безопасности ООН от 8 ноября 1994 года был учреждён Международный уголовный трибунал для судебного преследования лиц, ответственных за геноцид и другие серьёзные нарушения международного гуманитарного права, совершенные на территории Руанды. Судья Апелляционной палаты международных уголовных трибуналов ООН для Руанды и для бывшей Югославии, а прежде – судья первой инстанции Международного трибунала для Руанды, Бахтияр Раисович Тузмухамедов в интервью для журнала THE WALL рассказал о деятельности Трибунала, о том, что будет после его закрытия и о развитии норм Международного уголовного права.
Международный трибунал по Руанде функционирует уже больше 20 лет. Скажите, пожалуйста, доказал ли свою эффективность за это время данный международный судебный орган?
Если эффективность измерять числом лиц, переданных Трибуналу, из тех, кому было изначально предъявлено обвинение, получается 84 из 93. 9 скрываются от правосудия и их дела переданы в Остаточный Механизм и в национальную юрисдикцию на случай, если они будут задержаны. Производство в отношении 78 обвиняемых завершено, апелляционное постановление по последнему и самому крупному делу (6 обвиняемых) будет оглашено до конца текущего года и это будет означать исполнение МТР своего мандата.
Как известно, трибунал был создан с целью судебного преследования лиц, ответственных за международные преступления. совершенные на территории Руанды. Скажите, а не было бы эффективнее и справедливее рассматривать данные дела в рамках юрисдикции того государства, где данное преступление было совершено или чьим гражданином преступник является?
Уточню: во-первых, Устав Трибунала говорит о «серьёзных нарушениях международного гуманитарного права», во-вторых, применительно к гражданам Руанды речь идет о преступлениях, совершенных на территории не только Руанды, но и соседних государств.
Конечно, лучше было бы судить этих лиц в самой Руанде, но такой возможности просто не существовало: страна была разрушена физически и морально гражданской войной, судей практически не осталось, поэтому и было найдено место в сопредельном государстве – Танзании, где имелась возможность в относительно короткие сроки разместить Трибунал и начать его деятельность.
В адрес международного трибунала по Руанде можно услышать критику о том, что данный суд так и не восстановил справедливость и что правосудию подверглись небольшая группа людей, а не все виновные в преступлении геноцида. Скажите, насколько оправдана такая критика?
МТР, как, кстати, МТБЮ и МУС, прежде всего нацелены на судебное преследование военных, политических, идеологических руководителей, хотя в практике случались и исключения. Кстати, иные лидеры, как было установлено в ходе суда, не ограничивались руководством, но и участвовали в непосредственном совершении преступлений. И все же конкретных исполнителей должны судить иные суды.
Скажите, пожалуйста, а достаточно ли на данный момент разработаны и применяемы нормы МГП, готовы ли международные суды (сложилась ли достаточная практика) принять вызовы нового времени: я имею в виду, создание государствами нового совершенного оружия, такого как беспилотные летательные аппараты, роботы и кибероружие?
Норм может быть и достаточно, проблема в их знании, умении и готовности применять. Согласен, развитие удаленно управляемых боевых аппаратов и некинетических средств поражения ставит новые вопросы. К примеру, является ли законной целью оператор ударного БПЛА, действующего где-то на Ближнем или Среднем Востоке, при том, что аппарат управляется с авиабазы в штате Невада? Кто должен нести ответственность за удар по мирным жителям, нанесенный автономным аппаратом, вышедшим из-под контроля? Какова ответственность разработчика программного обеспечения? Допустимо ли на враждебное использование киберпространства отвечать кинетическими средствами?
После закрытия МТБЮ и МУТР предполагается создание остаточного механизма для уголовных трибуналов. Можете рассказать о нем поподробнее? Какова цель его создания, структура, кто войдет в него?
Совет Безопасности ООН принял решение об образовании Международного остаточного механизма для международных уголовных трибуналов еще в декабре 2010 г., его отделение для МТР формально начало функционировать с 1 июля 2012 г, годом позже было открыто отделение для МТБЮ. Механизм является продолжателем материальной, территориальной, временнóй и персональной юрисдикции МТБЮ и МТР и состоит из работающих на постоянной основе Председателя, Обвинителя и аппарата, а также 25 судей, которые вызываются в места пребывания отделений по мере необходимости. Остаточный механизм должен будет рассмотреть апелляции – если таковые поступят — на приговоры по четырем делам, рассмотрение которых в первой инстанции еще не завершено МТБЮ, а также в первой и, возможно, в апелляционной инстанциях, дела трех лиц, разыскиваемых по обвинению в совершении преступлений в связи с событиями в Руанде. У него есть и иные функции, которые определены в Уставе, принятом Советом Безопасности.
Несмотря на страшные события 1994 г. Руанда так и не подписала Римский Статут. Скажите, есть ли у вас предположения, с чем это может быть связано?
Предположений на этот счет не имею. У ряда африканских стран сложные отношения с МУС и к МУС, что нашло отражение в деятельности Африканского Союза.
«Совет Безопасности ООН принял решение об образовании Международного остаточного механизма для международных уголовных трибуналов еще в декабре 2010 г., его отделение для МТР формально начало функционировать с 1 июля 2012 г, годом позже было открыто отделение для МТБЮ»
Как вы оцениваете развитие международного уголовного права после появления практики международных трибуналов и МУС? Стало ли оно прогрессивнее или, наоборот, с каждым разом все становится только менее ясным, более запутанным и противоречивым?
Уставные документы международных уголовных судов и трибуналов развивают и дополняют друг друга. Что касается практики применения, одним из ее недостатков, на который мне пришлось обратить внимание в своих несовпадающих мнениях, приложенных к ряду решений Апелляционной палаты, является недостаток юридической гармонии и предсказуемости, что сказывается как на работе самих судебных учреждений, так и на положении лиц, предстающих перед ними.
Скажите, пожалуйста, есть ли вероятность, что в будущем опять могут быть созданы трибуналы ad hoc?
Такие предложения возникают, я не являюсь их сторонником.
Скажите, пожалуйста, какое дело было для вас самым сложным/запутанным?
Простых дел, за исключением, пожалуй, самого первого, не было. О том, какие из них были запутанными, сказать что-либо затрудняюсь.
Спасибо большое за то, что нашли время для беседы с нами, Бахтияр Раисович!
Автор: Анастасия Захарова
Фото предоставлены самим интервьюируемым