Казалось, что мегарегиональные торговые соглашения (МРТС), в первую очередь, такие, как Транстихоокеанское партнерство и Трансатлантическое торговое и инвестиционное партнерство, уже скоро займут важное место в международной торговой системе. Однако пока этого не случилось. Почему процесс остановился и чего ждать в будущем, нам рассказал профессор факультета мировой экономики и мировой политики НИУ ВШЭ, ведущий научный сотрудник ИМЭМО РАН Алексей Павлович Портанский.

Алексей Павлович, не могли бы вы для начала пояснить, какова логика появления мегарегиональных торговых соглашений?

Торговля в XXI веке серьёзно отличается от торговли середины и конца XX века, соответственно, она нуждается в новых правилах. Долгие годы эти правила генерировало ГАТТ/ВТО (Генеральное соглашение о тарифах и торговле до 1995 года, а после – Всемирная торговая организация – прим. автора). Так вот, в XXI веке стало особенно ощутимо, что ВТО не успевает формулировать правила, которые нужны для международной торговли сегодня.

Одна из сфер, в которой особенно ощущается дефицит правил, – глобальные цепочки добавленной стоимости (Global value chains – GVC). В наше время уже более 60% мировой торговли осуществляется в рамках GVC (по некоторым оценкам этот показатель доходит до 80%), а универсального правила до сих пор нет.

Другие области, нуждающиеся в глобальном регулировании: электронная торговля, торговля и трудовые стандарты, торговля и окружающая среда, некоторые аспекты ТРИПС (ТРИПС – Соглашение по торговым аспектам прав интеллектуальной собственности – прим. автора).

То есть неспособность ВТО своевременно вырабатывать новые правила, отвечающие запросам современной международной торговли, стала толчком к созданию мегарегиональных торговых соглашений. Бизнес, оказывая давление на свои правительства, добился того, что правительства пошли на некоторые шаги в региональном масштабе, чтобы прийти к соглашениям, где эти новые правовые нормы будут присутствовать. Такова закономерность нынешней экономической глобализации.

Так появились Транстихоокеанское партнёрство (ТТП) и Трансатлантическое торговое и инвестиционное партнёрство (ТТИП).

Американская сторона в последние годы традиционно придавала огромное значение и ТТП, и ТТИП. Оба проекта были необходимы, как они считали, для того, чтобы сдержать Китай (в экономико-цивилизационном плане) и подтвердить лидирующую роль и первенство трансатлантического сообщества в создании правил мировой торговли на будущее. Поэтому при Бараке Обаме американцы не предполагали иного сценария, кроме как ратификация ТТП и продолжение переговоров по ТТИП.

«Неспособность ВТО своевременно вырабатывать новые правила, отвечающие запросам современной международной торговли, стала толчком к созданию мегарегиональных торговых соглашений»

Но всё пошло немного иначе. Обама, как человек деликатный, старался сформировать большинство в Конгрессе, а там и его сподвижница Хиллари Клинтон сдала позиции, в итоге ТТП так и не был ратифицирован. В таком подвешенном состоянии всё это перешло уже к Дональду Трампу.

С ТТИП ситуация несколько другая. Еще в июле 2016 года, когда проходил 14-ый  раунд переговоров между ЕС и США, в прессе говорилось, что согласование идёт нормально. Но в конце августа вице-канцлер (нынешний Министр иностранных дел ФРГ) Зигмар Габриэль дал интервью, в котором полностью обнажил и дискредитировал переговоры, которые шли на тот момент. Он заявил, что из 30 глав 27 вообще не согласованы. Это был такой маленький «ядерный взрыв», которого никто не ожидал. Но, как оказалось, это было сделано в значительной степени в рамках и целях внутриполитической борьбы в Германии. Тем не менее, тому были и вполне реальные основания: между европейской и американской сторонами существовали (и существуют) серьёзные разногласия по созданию партнёрства. В частности, председатель Еврокомиссии Жан-Клод Юнкер высказался по целому ряду позиций, где имеются противоречия, касающиеся:

• разрешения инвестиционных споров;
• положения о персональных данных;
• положения о безопасности продуктов питания;
• и ряда регулятивных норм (например, нормы, касающиеся добычи сланцевой нефти и газа и др.)

Регулятивные нормы в Соединённых Штатах гораздо более либеральны, чем в ЕС. И США «продавливали» свой подход практически во всём. Европа, в целом, была согласна с необходимостью подписания такого соглашения, но переформулировать свой общий подход в ТТИП для продолжения переговоров оказалась не в состоянии.

15-й раунд переговоров осенью 2016 г. прошёл без особых сдвигов. Было просто заявлено, что технически переговоры не прерываются. На этом фоне уже в самом разгаре шла предвыборная кампания в США, и  Дональд Трамп (тогда еще кандидат в президенты) грозился, что выйдет из ТТП, и ТТИП ждёт та же судьба.

А на каком этапе сейчас находятся эти два проекта?

Когда Трамп пришёл к власти, он письменно выполнил своё обещание: одним из первых президентских указов Трампа стал указ о выходе США из соглашения по ТТП.

Тем не менее, даже в отсутствие США некоторые страны изъявляют желание довести реализацию ТТП до конца (Канада, Япония и др.) То есть принципиально этот проект не умер. Надежды на его реализацию связаны с тем, кто сейчас условно возьмёт на себя лидирующую роль. Также сторонам придётся заново договариваться относительно параметров вступления соглашения в силу^[1] и других позиций.

Насколько «мудро» поступил Трамп, покажет ближайшее будущее. Я считаю, и многие другие считают, что здесь никакой мудрости нет. В Европе подход Трампа очень многие критиковали. Как метко заметил бывший министр торговли Франции, Трамп как бизнесмен, похоже, не понимает, что такое принципы глобальной международной торговли и её регулирование. Он понимает только слово «deal» – сделка, поэтому ему трудно объяснять некоторые вещи.

Трамп говорит: я обеспечу американцам рабочие места, перенесу производство товаров на территорию США. Это довольно узкий и примитивный подход.

«Трамп как бизнесмен, похоже, не понимает, что такое принципы глобальной международной торговли и её регулирование»

Да, на первых порах может возникнуть иллюзия, что вернулись рабочие места, Детройт ожил, всё закрутилось. Но возьмём хотя бы товары широкого потребления (кроссовки, шорты, майки). Где их дешевле производить: во Вьетнаме или США? Естественно во Вьетнаме. Без участия в ТТП, да ещё и при применении протекционистских барьеров, эти товары в США станут дороже, что сразу ударит по карманам самых широких слоёв населения.

Ещё один пример. На сегодняшний день, как пишут эксперты, глобальные цепочки добавленной стоимости по производству iPhone контролируют в значительной мере китайцы, (так как добавленная стоимость, создаваемая Китаем, гораздо ниже, чем у других стран – прим. автора).

Источник: https://oecdcentre.hse.ru/news/152187308.html

Если вернуть производство смартфона в Соединённые Штаты, то он будет стоить в 1,5-2 раза дороже, чем сейчас. Таковы некоторые вероятные последствия политики «Покупай американское и нанимай американцев».^[2] Сегодня глобальная экономика устроена так, что нельзя просто выскочить на трибуну и сказать: «Я завтра подпишу указ, верну в страну рабочие места, и всё будет хорошо».

Получается, что чисто внутриполитические причины легли в основу решения Трампа о выходе из ТТП и ТТИП?

В общем, да. В политологии это называется чистым популизмом, цель которого – понравиться толпе. Те простые мужчины без высшего образования до 50 лет, которые, как писала пресса, за него голосовали, быстро восприняли эти лозунги, но они вряд ли при этом осознавали, что будет завтра. Другие политики (тот же Обама) не могли себе этого позволить, потому что здесь слишком много вранья.

Что касается ТТИП, то Вашингтон сейчас всё-таки не имеет окончательного решения о выходе из процесса. По результатам весенних переговоров с канцлером ФРГ Ангелой Меркель Трамп согласился, что нужно дополнительно изучить целесообразность этого проекта. К тому же, формально переговорный процесс по Трансатлантическому торгово-инвестиционному партнёрству, как мы отметили выше, не прерван, поэтому можно рассчитывать, что переговоры могут быть продолжены.

В общем, я бы сделал вывод, что всё-таки оба эти формата жизнеспособны.

Чтобы понимать картину в целом, важно сказать несколько слов о ещё одном МРТС. В этом году мы ожидаем подписания соглашения по Всеобъемлющему региональному экономическому партнерству (ВРЭП). Это соглашение о «зоне свободной торговли плюс» («ЗСТ+»), охватывающее 10 государств-членов Ассоциации государств Юго-Восточной Азии (АСЕАН) — Бруней, Вьетнам, Индонезия, Камбоджа, Лаос, Малайзия, Мьянма, Сингапур, Таиланд, Филиппины — и 6 государств, с которыми у АСЕАН уже подписаны соглашения о свободной торговле — Австралия, Индия, КНР, Новая Зеландия, Республика Корея и Япония.

Некоторые говорят, что это китайский проект, и Китай там играет лидирующую роль. Это не совсем так. Возобновление усилий по ВРЭП стало своего рода китайским ответом на предвыборную риторику Трампа в отношении КНР и опасений Пекина протекционистских мер со стороны новой американской администрации. Боясь потерять свои торговые преимущества с США, китайцы активизировали своё участие во ВРЭП, потому что им нужен рынок сбыта своих товаров. Если они добьются подписания соглашения по ВРЭП, то для Китая это будет определенный успех в плане экспорта. Но пока трудно сказать, насколько продвинутыми  окажутся положения ВРЭП, и будут ли они опережать нормы ВТО.

Несмотря на то, что ВТО несколько запаздывает с генерированием норм, правила ГАТТ и ГАТС по-прежнему остаются основой для всех сделок в торговле товарами и услугами.

Увлёкшись мегарегиональными форматами, американцы при Обаме несколько ослабили своё лидерство в ВТО. И сейчас встаёт вопрос, который отчасти тоже влияет на замедление процессов в ВТО, потому что заместить США как лидера пока никто не может. Китай, хотя и сравнялся по экономике и по торговле с США, конвертировать эти достижения в лидерство пока явно не в состоянии. Для этого нужен другой опыт, несколько другая, как говорится, история. У Китая такой истории нет.

Но если американцы и дальше будут демонстрировать такое дистанцированное отношение к глобальным проблемам, как сегодня, то они могут утратить своё лидерство.

«Возобновление усилий по ВРЭП стало своего рода китайским ответом на предвыборную риторику Трампа в отношении КНР и опасений Пекина протекционистских мер со стороны новой американской администрации»

А как вы думаете, кто может стать лидером, если Китай недостаточно опытен?

Сейчас в значительной степени всё будет зависеть от того, как будут развиваться двусторонние отношения между США и Китаем.

В начале апреля 2017 года во Флориде прошла встреча Трампа с китайским лидером Си Цзиньпином^[3]. Угрозы Трампа «разобраться с Китаем» с начала избирательной кампании отчасти, наверное, помогли: лидер КНР, можно сказать, пошёл на уступки. Был объявлен 100-дневный период переговоров, а также Председатель Си пообещал, что будет содействовать экспорту Соединённых Штатов в КНР. Китайцы – убеждённые прагматики. Несмотря на то, что у них с США существуют серьёзнейшие военно-политические противоречия (в Южно-Китайском море), они постоянно твердят: мы две великие экономические державы, и мы должны найти общий язык.

Поэтому сейчас вновь правомерно говорить о возрождении формата G2 (его еще называют «Химерика» (Chimerica – от China + America)– прим.автора). Если США и Китай договорятся о чём-то, то это окажет огромное воздействие на переговоры внутри ВТО, потому что значительное число стран ориентируется либо на США, либо на Китай. И тогда G2 может стать своего рода формой квазилидерства.

Сейчас надо подождать, к чему приведут эти 100-дневные переговоры между Пекином и Вашингтоном, что будет в результате.

Важно также отметить ещё одно соглашение о зоне свободной торговли, которое не всегда зачисляют в разряд МРТС – это Всеобъемлющее экономическое и торговое соглашение между Канадой и ЕС (Comprehensive Economic and Trade Agreement, CETA). Чем оно замечательно? Да тем, что оно уже состоялось. Оно, несмотря на трудности, всё-таки было подписано и уже вступило в силу по временному протоколу.^[4]

Конечно, долю канадско-европейской торговли по отношению к мировой не сравнить с долей, которая приходится на любое из трёх вышеобозначенных соглашений. Но сам факт того, что договорённость достигнута, говорит о том, что договариваться о новых форматах можно и нужно. В СЕТА зафиксированы некие передовые нормы, в частности, по разрешению споров (по схеме инвестиционного суда).

А как, по-вашему, могут американские компании, используя канадскую юрисдикцию, выходить таким образом на европейский рынок? То есть могла ли СЕТА заменить в какой-то части собой трансатлантическое соглашение?

В общем-то, это логичная постановка вопроса, в принципе,да. Другое дело, что тут надо посмотреть более детально, даёт ли такую возможность то вступление в силу по временному протоколу. или же такая возможность будет у американских компаний с канадской юрисдикцией только тогда, когда уже ратификация закончится полностью. Но, в принципе, да, это логично. У нас об этом не принято говорить, но это похоже на то, как зона свободной торговли Украины и ЕС обеспечивает определённое преимущество российским компаниям, которые находятся на Украине.

А каково вообще место России в этих мировых экономических процессах?

Вопрос довольно серьёзный. Изначально, когда в 2015 году пришла новость из Атланты о том, что согласовано ТТП, первые комментарии российских властей поступили только через месяц и, к сожалению, заключались в том, что мы отрицательно относимся к проекту, потому что мегарегиональный формат размывает роль ВТО, что ведёт к фрагментации торговли. И это, в принципе, правда, но только отчасти. Ибо тренды образования мегарегиональных соглашений объективны, и их невозможно остановить. Это не политическое решение, как могло показаться тому же МИДу, а экономическое (требуется генерирование новых правил для торговли).

Затем наше отношение стало меняться, и уже устами пресс-секретаря Дмитрия Пескова было заявлено о необходимости изучить вопрос. И в итоге мы решили предпринять попытку самим создать  подобный блок, который может стать противовесом ТТП и ТТИП. В мае 2016 года мы созвали совещание в Сочи, куда пригласили страны ШОС и страны АСЕАН. Замысел хороший, однако реализовать его крайне сложно по нескольким причинам. Во-первых, у нас нет ядра, вокруг которого можно было бы создать это образование. ЕАЭС (Евразийский экономический союз) таким ядром не является, так как это экономически слабая структура. К тому же, никуда не делись противоречия внутри самого ЕАЭС. Во-вторых, многие страны, которых мы позвали в Сочи, являются участниками или ТТП, или ВРЭП, которые уже существуют, а не находятся на уровне идеи. И в-третьих, соглашение, скажем, с Китаем о зоне свободной торговли будет означать снятие барьеров, и тогда все китайские товары придут к нам. А мы что им дадим?

Потом надо учитывать, как на самом деле нас воспринимает Китай. Не все, наверное, заметили, что во Флориде Си Цзиньпин абсолютно неожиданно для нас предложил Трампу поучаствовать в проекте «Один пояс – один путь». Встаёт вопрос, а Си Цзиньпин нам предварительно об этом сказал? Информировал? Мы-то считали, что это исключительно проект, в котором участвуют ЕАЭС и Китай, по крайней мере, без американцев. Но экономические и стратегические интересы Китая в рамках указанного проекта требуют более широкого партнерства. Мы же, к большому сожалению, для Китая всего лишь младшие партнёры и источник ресурсов.

Другой вариант, который мы уже частично упустили – надо было вступить в переговоры с участниками одного из этих мегарегиональных форматов уже давно. Есть формат ВРЭП, где нет ни Европы, ни американцев. Почему мы не начали переговариваться с ними заранее? Дело в том, что сегодня войти туда уже почти невозможно, и не по политическим, а по опять-таки по экономическим и правовым причинам. Потому что они уже сформировали положения документов процентов на 90, в частности, по глобальным цепочкам добавленной стоимости. И эти положения таковы, что наши компании не смогут работать в их рамках. Конечно, формально нам путь не закрыт ни в ТТП, ни во ВРЭП, но этот путь предполагает процедуру  присоединения, подобную ВТО, что наверняка потребует времени и усилий. Как на самом деле всё будет развиваться дальше, сейчас сказать трудно.

А могут быть какие-то позитивные моменты в отношении России? К примеру, если всё-таки каким-то образом будет заключено соглашение ТТИП, они снизят свои стандарты до такой степени, что и мы сможем войти со своими продуктами на европейский рынок?

Понимаете, здесь пока очень трудно делать прогнозы хотя бы потому, что это соглашение может быть переформатировано. Изначально мы тоже не могли просчитать, чего будет больше, проигрыша или выгоды. Проигрыш может быть, потому что из США в ЕС пойдут товары, которые раньше поставляла Россия, например, удобрения или какое-либо сырье, металлы, те же сланцевые нефть и газ. С другой стороны, мы бы могли облегчить свой выход на американский рынок, потому что, поставляя в ЕС что-то, мы выходим на американский рынок. То есть у нас тут могут быть и плюсы, и минусы. Пока довольно трудно прогнозировать.

Алексей Павлович, последний вопрос для наших читателей. Что бы вы посоветовали в достижении успеха в экспертно-исследовательской работе? Может быть, дадите какие-то советы?

Ну, прежде всего, надо иметь цель, амбиции и не бояться трудиться, работать. Определиться с областью интересов, скажем, какая-то сфера в международных экономических отношениях (которая мне ближе всего) или в международных отношениях, например, отношения России с Европой или отношения с Китаем, или отношения Европы и Соединённых Штатов. В наше время есть все возможности для сбора и анализа информации. Когда я учился, надо было сидеть в библиотеках, и многие вещи вообще были вне доступа. Сегодня же, пользуясь ресурсами интернета, можно добывать практически всё, что угодно. Более того, на определённом этапе исследования, например, связанного с ВТО, со Всемирным банком, или с Организацией экономического сотрудничества и развития, можно просто посылать туда запросы на английском, французском или другом языке и получать ответы на интересующие вас вопросы.

Далее. Необходимо в выбранной области обязательно читать помимо наших авторов еще и солидные иностранные издания. Если это мировая экономика, то надо читать ведущие экономические издания. Конечно, Financial Times, The Wall Street Journal, The Economist, ну и скажем, экономическое приложение к Le Figaro, немецкие издания есть хорошие.

Если есть цель, и человек знает, что ему интересно, надо собирать и классифицировать эти материалы. Сейчас это делать очень легко на компьютере или ноутбуке в папках, чтобы в дальнейшем, вы не забывали и не возвращались к одному и тому же несколько раз, и для того, чтобы у вас накапливался бэкграунд.

Ну и амбиции, это тоже совсем небесполезная вещь. То есть если человек ставит перед собой задачу: «я хочу стать кандидатом наук» или там доктором наук, профессором, это очень хорошо. Если ставится конкретная цель, и если есть большое желание, большие амбиции, то, как правило, эта цель достигается.  Собственно, таковы мои краткие советы.

Спасибо за столь содержательные ответы. Было очень приятно беседовать с вами о проблемных вопросах в данной тематике.

Автор: Дмитрий Снежневский

Фото: Вероника Баташвили

[1] Соглашение по ТТП требует ратификации по меньшей мере шестью странами, на которые приходится 85% совокупного ВВП государств-участников. Учитывая размер американской экономики, соглашение не может вступить в силу в нынешней редакции.

[2] Указ Президента США «Buy American and Hire American» от 31 марта 2017 года

[3] Официальный визит председателя КНР Си Цзиньпина в США состоялся 6-7 апреля 2017 года

[4]По временному протоколу значит, что выполнению подлежат только те пункты, за которые отвечает Брюссель (Еврокомиссия), а те пункты, которые касаются национального регулирования, пока не вступили в силу.