Бег по квадрату

В Центре Документального Кино состоялся показ документального фильма «Квадрат» – правдивого изображения профессии ди-джея. Режиссёр, Анатолий Иванов, ответил на вопросы зрителей и рассказал об истории его создания.

«За дневными тусовками – будущее, – заявляет ди-джей Андрей Пушкарёв, сидя в компании друзей. За окном – ночь, а он, вечно мотаясь по гастролям, уже и забыл, каково это – просто иметь возможность общаться, а не работать в это время суток. – Если ты потусишь ночью раз – это прикольно, но когда это происходит постоянно… К тому же, мне нравится работать днём. Нравится видеть лица людей…».

«…не все из них в равной степени наслаждаются происходящим», отмечает Анатолий Иванов, режиссёр-документалист. Именно в его фильме «Квадрат» Пушкарёв сыграл главную роль популярного ди-джея, вся жизнь которого состоит из четырёх углов одного квадрата: сыграть шоу – отправиться домой – перебрать пластинки – отправиться на самолёте на новое шоу. Ни следа той иллюзии, что сопровождает работу ди-джея – никакого веселья, женщин, разгульной жизни. Только аэропорты, бессонные ночи и мечты о побеге в тихую сельскую местность.

Правда не обязана быть приятной, поэтому «Квадрат» остаётся квадратом, а жизнь ди-джея – местами нудной, однообразной и даже пугающей.

Нет фильмов о том, как всё устроено на самом деле

«Документальное кино я решил снимать, потому что это было дешевле всего, – признаётся режиссёр. – Первоначальные расчёты, конечно, оказались ошибочными, и мы потратили гораздо больше, чем планировали. Но снять документальный фильм было гораздо дешевле, чем, скажем, игровой». По тем же причинам Анатолий Иванов взял на себя ответственность за многие стадии производства: за режиссуру, подбор треков и даже монтаж. Поэтому он самостоятельно летал за героем в разные страны – во Францию, Румынию, Венгрию, видел всё своими глазами и убедился лично: жизнь ди-джея далеко не такая лёгкая, как принято считать.

«На этапе подготовки я решил поинтересоваться: о чём вообще снимают документальное кино? Обычно – о войне, эпидемиях, великих учёных – обязательно мёртвых. Мне же хотелось снимать про сегодняшний день. Обычно режиссёры снимают кино о том, что им хорошо известно – я хотел рассказать о техно-индустрии, так как слушал эту музыку с 14 лет… Решил выяснить, кто и что снимал прежде. Тут и оказалось, что снято очень мало, и существует огромная информационная дыра. Нет фильмов о том, как всё устроено на самом деле. Я понял, что нужно снять реалистичный фильм о ди-джее – и не о том, какой он замечательный, уникальный и чудесный, а скорее о том, что это – профессия, которая не особо отличается от любой другой. Она постоянно требует каких-то усилий, работы… зачастую она, к тому же, довольно нудная».

Нудность подобной работы не скроется даже от самого невнимательного зрителя. Резкую «правду-матку» фильма не спасает даже музыкальное сопровождение. Однообразные виды, несмотря на присутствие элементов «дорожного фильма», начинают не просто надоедать, но давят на психику, словно тебя самого пытаются уместить в тесный квадрат.

«Когда профессиональные ди-джеи увидели этот фильм, им стало просто страшно. Они задумываются над смыслом своей профессии, когда видят переезды с какими-то румынами, с битыми лобовыми стёклами, или когда их в аэропорту встречают незнакомые люди, с которыми невозможно наладить контакт. Непонятно, что с тобой будет дальше: вдруг убьют в этой тёмной деревне?»

«Всё кино до этого было слишком гламурно – никто не говорил даже о клубах, в которые ходят сомнительные личности, которым нет никакого дела до того, кто стоит за диджейским пультом. Мы решили включить даже это. Мне, как режиссёру, было непросто принять это решение – фильм от этого потерял в энергии, мощности… но если бы мы оставили только всё чудесное, сложился неправильный образ, иллюзия того, что у ди-джеев всё замечательно, хотя это не так – как, впрочем, и в любой другой профессии. Бывают дни, когда всё замечательно, но большинство дней – это так, нечто в среднем».

Но если всё действительно настолько плохо, не проще ли оставить эту профессию и найти что-то менее вредное? Анатолий Иванов считает, что это не лучшая идея.

Тебе всегда хочется страдать и стараться ради следующего раза

«Творческие работники продолжают заниматься этим, несмотря на страдания, из-за того, что иначе не можем. Хороший творческий работник редко делает что-то из удовольствия – скорее потому что иначе он сходит с ума. Пушкарёв вообще бухгалтер по образованию, но мне до сих пор приходится объяснять ему, что такое НДС. Что бы с ним произошло, если бы он занимался по жизни бухгалтерией? Ничего хорошего. Удовольствие – не больше, чем простой бонус, когда появляется, например, связь с публикой. Ты начинаешь чувствовать, что это не каждому дано. Когда у тебя есть талант, и ты его работой доводишь до мастерства, ты чувствуешь, как эгоист, что ты – молодец. К тому же, Пушкарёв – трудяга. Я видел жуткие вещи: он играет сет 8 часов, ставит пластинку, падает за пульт, где стоит сумка, обнимает её… и спит. Спит семь минут, ставит другую пластинку, падает и спит. Это же потрясающе. Тебе всегда хочется страдать и стараться ради следующего раза».

Выходит, даже в бесконечном беге по квадрату есть свои положительные стороны, а в страданиях – свой смысл. В этом профессия ди-джея ничем не отличается от любой другой – но и романтизировать её, пытается сказать Алексей Иванов, тоже не стоит. В конце концов, если вы «заточены» под это, вы будете возвращаться за страданиями снова и снова. Если нет, то и после одного фильма вы почувствуете себя закрытым в замкнутом пространстве, даже будучи окружённым людьми в кинотеатре.

Автор: Анастасия Гастин

Фото обложки: kvadratmovie.com

Привычно слышать выражение «реверсивный светофор». В наши дни пошли дальше: для искушенного зрителя тренд современного искусства – реверсивный театр, создающий эффект полного погружения в сюжет постановки и дающий зрителю ощущение единения с актёрами, режиссёрами и композиторами.

Количество иммерсивных, реверсивных и иных замысловатых видов театрального искусства поражает. Редакция THE WALL Magazine старается провести тест-драйв для своих читателей: буквально пропускает через себя различные театральные формы и делится впечатлениями. На очереди – спектакль “Дом 19|07. Начало” (постановка Артема Каграманяна).

В уютных улочках центра Москвы (в Денежном переулке недалеко от Арбата) располагается усадьба Поливанова. После того, как особняк сгорел и был реставрирован, его история перестала быть похожей на истории других подобных ему архитектурных сооружений с, казалось бы, подобной судьбой. Он не был тривиально превращен в ресторан, как планировалось, а стал уникальной театральной площадкой.

Белые. Чёрные. Красные. Каждый зритель – полноценный участник. Выданная ему маска предопределяет сюжет: у каждой маски самостоятельная история и особый финал. Несмотря на независимость трех сюжетных линий, все они составляют единую картину и вполне уживаются друг с другом. Поэтому, если вы пришли в театр вдвоём или даже втроём (рекомендуем), имеет смысл выбрать три разные маски, чтобы потом получить общую картину. В то же время, несмотря на то, что зритель как будто бы видит лишь часть произведения, созданного режиссёром, эмоционально он получает столько, сколько получил бы от полноценного классического спектакля с антрактом.

За полтора часа происходит невероятный процесс погружения в эпоху XX века. Всё происходящее не то сериал, снятый по образу и подобию английского детектива, не то сон морфиниста. И в том, и в другом случае забываешь, что за окном XXI век, панельные дома и возможность вызвать такси по приложению. Все это куда-то исчезает, остаются лишь уютные комнатки старинной усадьбы, диваны, обтянутые плотной бронзовой тканью, и узкие деревянные лестницы. И непременно желание сопереживать героям, искать ответы на вопросы, которые вне зависимости от течения времени остаются актуальными по сей день.

Вся постановочная труппа – мужчины, оттого и взгляд на постановку мужественно-эмоциональный, напористый. Актеры играют честно, твердо, даже отчасти канонично.  Удивительно, но вся команда: актеры, сценаристы, продюсеры, режиссёры – одна большая семья. Они полноправные хозяева старинной усадьбы, а каждый посетитель – долгожданный гость. Хорошие хозяева всегда подносят угощения, а поэтому по окончании гостей ждёт помпезный сюрприз. Ужин с историей, где среди прочего, лакомства французских королей и крепкая настойка изумрудного цвета. Рецепты сделаны по гравюрам старинных книг. И помните, укропом вытирают пальчики, чтобы они не пахли килькой, с которой, впрочем, гостю тоже предстоит встретиться.

Автор: Виктория Смирнова

Фотографии предоставлены организаторами

С 25 по 26 апреля в Москве в рамках программы Года музыки Великобритании и России 2019, которая проводится Отделом культуры и образования Посольства Великобритании в Москве при поддержке Британского Совета, пройдёт воркшоп «Envision Sound» («Визуализируй музыку»), его автор и основной лектор – британский композитор Майкл Прайс, известный миру преимущественно за счёт саундтрека к сериалу «Шерлок». Среди наград Майкла «Эмми» (2014), награда Королевского телевизионного общества, Music&Sound, Televisual Bulldog, номинация на BAFTA, две номинации на «Эмми».  В преддверии визита в Россию, обсудили разницу между культурами и соотношение хорошей музыки и картинки.

Почему вы решили принять участие в программе?

Мне тяжело отказаться от возможности познакомиться с молодыми композиторами со всего мира. Когда ты понимаешь, что общего между нами гораздо больше, чем различий, это очень вдохновляет.

Что послужило вдохновением для «Envision Sound»?

Меня с детства восхищала возможность совмещать музыку и картинку. Создавая этот проект, я хотел поделиться собственным опытом и узнать что-то новое от своих коллег – композиторов и кинематографистов со всего света.

«Envision Sound» уже прошла в нескольких странах (в Армении, Азербайджане, Казахстане, Украине – прим. автора). Как вы считаете, композиторы из разных стран думают похоже, или всё-таки есть заметные различия?

На самом деле, я очарован тем, как композиторы из разных стран находят равновесие между сохранением композиции, необходимой для международного фильма, и собственным голосом. Если бы вся наша музыка звучала одинаково… было бы ужасно скучно.

В нынешней политической обстановке, что делает программу Год музыки Великобритании и России 2019 настолько важной? Ведь ваш воркшоп – часть совместной программы России и Великобритании.

Я искренне верю, что для создания глобальной цивилизации музыка – один из самых сильных объединяющих факторов. Ценность искусства, объединяющего нас, тем выше, чем сложнее окружающая обстановка.

Одна из главных задач программы – «показать разницу культур». Но так ли британская и российская культуры различны?

Я думаю, что стоит радоваться тому, в чём мы похожи, и изучать то, в чём различны, чтобы учиться друг у друга. И я заметил, что музыканты из разных стран очень даже симпатизируют друг другу.

Как хороший саундтрек влияет на фильм?

Он похож на эмоциональный пейзаж, на невысказанные слова, на действия, происходящие в вашем воображении. В какой-то степени, представить себе фильм без музыки невозможно.

А если саундтрек к отличному фильму написан плохо?

Если фильм сам по себе хороший, людям это нравится, даже если музыка в нём не лучшая. Но даже великолепный саундтрек не способен спасти кошмарное кино. Когда всё работает как часы, разделить их невозможно.

Какой из ваших работ вы гордитесь больше всего?

Мне нравятся проекты, которые вовлекают очень много людей. Поэтому, чем бы я ни занимался в будущем, моей любимой работой останется сериал «Шерлок».

Если бы вам предложили написать саундтрек к какому-либо роману из русской классики, что бы вы выбрали?

В русской литературе много необычных историй, и каждая из них словно так и дышит музыкой. Но если бы пришлось выбирать… я бы с радостью написал саундтрек к новому фильму по «Анне Карениной». Кажется, в России пытались снять что-то по этому роману ещё в 1911, но плёнка не сохранилась. Интересно посмотреть, как это выглядело…

Михаил Швыдкой заметил, что «Музыка Чайковского так не популярна в Великобритании как драматургия Шекспира в России». Так ли это?

Чайковский определённо популярен в Великобритании. Но вряд ли это честное сравнение, ведь он не был драматургом.

Вам удалось познакомиться с российскими композиторами, работая в Великобритании?

Я надеюсь встретить молодых российских композиторов во время своей поездки! Уверен, меня ждёт много сюрпризов.

Куда бы я ни отправлялся, еда и музыка всегда стоят первыми в моих планах

Что ещё вы ждёте от поездки?

Создания музыки – это лучший способ завести друзей. И, конечно же, в Москве я хочу впервые попробовать русскую еду. Куда бы я ни отправлялся, еда и музыка всегда стоят первыми в моих планах.

Что вы посоветуете тем, кто примет участие в вашем воркшопе? И тем, кто мечтает создавать музыку для фильмов?

Писать музыку для фильмов и сериалов – это командная работа, сотрудничество в чистом виде. Начинающим композиторам стоит всегда быть открытым к новому и взаимодействовать с жизнью и культурой настолько, насколько они могут. И я желаю им в этом удачи.

Автор: Анастасия Гастин

В рамках федерального проекта «КИБЕР РОССИЯ» 24 апреля в технопарке «Калибр» пройдет закрытое мероприятие для лидеров и экспертов в сфере производства медиа-контента, маркетинга и рекламы с обсуждением реальных кейсов и обменом лучшими практиками с использованием VR/AR-элементов.

Технологический Meet Up «VR/AR в маркетинге» организует АНО «КИБЕР СТРАНА». Уже более трех лет организация разрабатывает самое современное программное обеспечение в области виртуальной и дополненной реальности, искусственного интеллекта и технологии блокчейн. Сегодня в команде компании трудятся опытные разработчики программного обеспечения и компьютерных игр, 3D-Artist, 3D-аниматоры, робототехники и схемотехники, дизайнеры и специалисты художественного направления.

По прогнозам экспертов рынок продаж и рекламы будет переживать трансформацию в ближайшие несколько лет, а с появлением доступных полноценных портативных очков виртуальной и дополненной реальности у рынка появится огромная потребность в качественном контенте для этих устройств.

В последнее время заказы, поступающие в отделы разработки программных продуктов, все больше и больше связаны с рекламой и созданием проектов для продажи или демонстрации различных товаров и услуг в сегментах FMCG и HoReCa, а также проектов для рынка строительства и архитектурных объектов, выставок и конференций. Поэтому команда проекта продемонстрирует возможности виртуальной и дополненной реальности агентствам и компаниям, которые намерены развивать свои компетенции и еще не имеют своего отдела  VR/AR-разработки или только планируют его открыть.

В рамках программы мероприятия будут раскрыты следующие актуальные темы:

1. VR/AR в маркетинге товаров и услуг. Тренды ближайшего будущего.

2. Создание концепции мультимедийного бренда:

• мультимедийный бренд-бук в VR/AR;
• работа с рекламными поверхностями;
• шоу-кейсы в VR/AR (для выставок, конференций, презентаций товаров и услуг, архитектурных объектов);
• применение технологий смешанной реальности для корпораций и сферы девелопмента.

3. Работающая система продаж разработки программных продуктов виртуальной и дополненной реальности клиентам, получение правильного технического задания и многое другое.

Обязательная регистрация на официальном сайте мероприятия. Количество мест в зале ограничено!

В День космонавтики погружаем вас в космическую атмосферу Музея космонавтики в Москве.

ЗМЛ-49061 «Синяя Птица»

Модель ракеты-носителя «Энергия-М»

Фото: Нил Рязанов

Фестиваль ФОРМА – это площадка для активного продвижения современного искусства, поиска новых концепций, смыслов и способов изображения, поле для развития. Недавно фестиваль объявил даты проведения – 27 и 28 июля, а в феврале запустил целую театральную лабораторию ФОРМА ЛАБ, посвящённую экспериментальному театру.

Мы поговорили с Юрием Кассиным, основателем фестиваля и культурологом, о том, каким он видит современный театр, как относится к новациям и что ценит в искусстве.

Зачем и за что любить театр?

Для меня красота театра в том, что его можно увидеть только один раз. Дальше это никуда не транслируется. То есть были, например, сезоны Дягилева, их даже можно восстановить технически, но получить то ощущение, те впечатления не получится никогда. Очень похоже на нашу жизнь, конечно. С одной стороны, очень индивидуальный, с другой стороны, неповторимый опыт.

Как меняется театр сейчас?

Новая форма – это всегда социальный феномен и культурный бунт, поэтому сейчас я бы сказал, что театр перестает быть театром, его форма размывается. Искусство театра вплотную приблизилось к понятию перформанса.

Мощно развивается театр с международным языком — то есть весь визуальный театр, который общается с нами на языке хореографии, кукол, арт-объектов, музыки, жестов и возгласов и который мы больше всего стараемся показывать на фестивале. Иногда даже популярным термином “физический театр” это не назовешь.

При этом очень актуальным становится компульсивный театр. Здесь в основу ложится своеобразный террор, когда вас что-то заставляют делать, даже если вы не очень-то и хотели. Таким образом фигура артиста, художника или автора спектакля снова субъективизируется и доминирует. Это своего рода обратная реакция на иммерсивность и инвайронменты в открытых пространствах, которые всем даже немного надоели.

Кстати, хочу выразить благодарность Алексею Киселеву, нашему куратору театральной программы. Леша — театральный критик, журналист, автор «Афиши Daily», Colta, КРОТ, Esquire и других изданий. Эксперт «Золотой Маски», главный редактор проекта Яндекса «Я в театре» итд итп.

Если бы не он, я бы не знал и малой доли того, о чем сейчас вам говорю, и того, о чём только собираюсь поведать.

Всегда ли у экспериментальных спектаклей есть определенная цель, сюжет? Или иногда бывает важна лишь атмосфера?

Классный вопрос. На самом деле, цель есть всегда. Просто иногда атмосфера это и есть сюжет. Проанализировав атмосферу или паттерн спектакля, можно понять, что хотел сказать режиссер, какую эмоцию он имел в виду.

Но есть, например, и квадрат Малевича. Его целостно понять без книжки “Черный квадрат” обывателю почти невозможно. Поэтому нужно читать, готовиться к любому спектаклю. А идти в театр, как на боевик – это неуважение к своему времени и времени артиста.

Иногда атмосфера это и есть сюжет

Павел Семченко, «Па-дражание драматиченской машине»

Какой вид искусства лучше всего сочетается с театром и в чем это выражается?

Театр сочетает в себе все виды искусства сразу. И чем больше их в одной постановке, тем для меня интересней. В какой-то мере любое событие можно назвать театром, перформансом или музыкальным выступлением, в этом смысле театр прощает всё. Самый экспериментальный вид искусства.

А как обстоят дела с классикой? Какой он – современный способ работы с классическим материалом?

Современный способ работы с классическим театром — это, прежде всего, работа с технологиями. Несмотря на все свои многочисленные достоинства, существуют явные последовательности, вызывающие мигрень. Если у вас есть все цвета под солнцем, доступные в палитре, использовать их вместе может быть ошибкой. Часто это похоже на случай, когда мальчики просто взволнованы своими новыми игрушками.

Произведение самой технологии становится смыслом шоу, хотя на самом деле технология должна обслуживать показ. Поэтому в элитарной художественной среде есть сейчас отторжение к классическому театру, и тут мы опять упираемся в культурный бунт, где артист не хочет свет, не хочет звук, не хочет кресел, не хочет проекции, не хочет сцены и вообще мечтает о голом высказывании чуть ли не на голом полу.

Классические пьесы  могут быть поданы совершенно по-разному, и тут мы не можем назвать спектакль классическим в строгом смысле. Но есть интересный феномен, связанный с развитием классических жанров, таких как опера, например. Они радикально пересматриваются и обретают новую волну популярности.

Какова основная цель проекта Форма Лаб? Какими зрители должны выйти после спектаклей?

Все высказывания на фестивале. Это и есть цель. Как говорил Маршалл Маклюэн, the Medium is the Message. В данном случае месседж — это мультижанровость. Мы пытаемся уйти от фрагментарности понимания культуры.

В манифесте вы пишете: “Мы выражаем протест против бездуховности общества потребления, обезличенности массовой культуры, унификации человеческой личности”. Это способ продать продукт, апеллируя к контркультуре?

Это наш манифест. У нас просто контркультурный фестиваль в целом. Словосочетание “продать продукт” к нам не относится. Потому что мы не “продаем продукт”.

Вообще это слово “продукт”, когда оно используется как такой американский профжаргонизм, плохо подходит к российской арт-действительности, так же как и “проект”.

Мы делаем тотальное синтетическое произведение искусства. “Продукт” и “проект” — это на Бродвей.

Не боитесь ли вы сами создать “симуляцию”, тот самый пресловутый “продукт”?

Я думаю, что мы — единственный крупный фестиваль в стране, который не боится никаких граней. Наш выбор основан на честном подходе и вере в силу искусства.

Поэтому нет, не боимся.

Пахом, фото: Тима Балдин

Что вы думаете о “Дау”?

Я считаю “Дау” одним из самых важных и серьёзных проектов последних лет, а может быть, и всего постсоветского временного отрезка. Хочу выразить благодарность Илье Хржановскому и Сергею Адоньеву. Сделать такое неповторимое тотальное произведение искусства – мечта каждого настоящего художника, продюсера и мецената. Ребята, это было очень круто.

У нас, кстати, тоже такого масштаба проект есть. Это балет, созданный по мотивам книги “Электрошок” Лорана Гарнье. Это, пожалуй, самое знаменитое литературное произведение по истории различных течений электронной музыки.

Если коротко, то переходя из одной комнаты в другую, вы попадаете в атмосферу клубной жизни разных эпох, разные стили, направления не только музыки, но и танца, интерьеров, костюмов и прочего. Европа и Америка, рейвы, техно-парады, отношения с властями, бандитами, а также, собственно, хаус, техно, эйсид, транс, хардкор, нью-бит, хип-хоп как музыка и как стиль танца.

Сюда можно прийти не только смотреть, но и участвовать.

Кто на современной арт-сцене в России делает круто? Кого вы бы сами назвали актуальными?

Из последнего меня поразила выставка Миши Моста, где все картины нарисовал дрон. Зная технику Миши, я понял, что это нарисовал кто-то со своим подходом, видением, чувством стиля, очень похоже, но не Миша. Когда я понял, что ВСЕ полотна написаны роботом, и что они классные, я осознал, что мы в какой-то момент будем покупать искусство роботов, потому что этот феномен действительно вызывает удивление и восторг. То есть это искусство и у него есть индивидуальность у субъективизм.

Из молодых я бы назвал ещё Рому Ермакова, ученика Бартенева, и его невероятные костюмы и скульптуры, которые с одной стороны отсылают нас к Балету Баухауса, а с другой создают собственный сказочный мир прямо сейчас.

Мне также очень нравятся арт-перформансы. И тут безусловный лидер — Андрей Кузькин и его ню. На Форме в прошлом году это была такая пощечина, которую каждый фестиваль обязан сделать.

Автор: Лилия Филина

20–21 апреля 2019 года в седьмой раз пройдет международный фестиваль DOCA (Days of Contemporary Art).

Начавшись как локальный фестиваль, DOCA стал важной точкой на карте культурных событий Москвы, знаковым событием для известных художников, молодых авторов и для всех любителей современного искусства. В этом году мы хотим обойтись без объяснений и аннотаций и обратиться к эмоциям.

Если художник отталкивается от личных переживаний и своего Я, он вкладывает в произведение искренний посыл, считываемый без посредников, кураторского текста и сложной концепции.

DOCA 2019 станет пространством личных отношений зрителя с работами художников. Будем смотреть и взаимодействовать с эмоционально насыщенным искусством без диктатуры текста и смысла. Конечно, можно найти этикетку или пообщаться с волонтерами, мы не запрещаем читать.

Не читать, а чувствовать – приходите на DOCA!

Вход свободный.

События основной программы фестиваля пройдут 20–21 апреля 2019 г. в пространствах ИГУМО.

Специальный выставочный проект фестиваля «Более черный, чем квадратный» будет посвящен Казимиру Малевичу и объединит более десяти художников из России, Бельгии, Италии, Германии и других стран.

Среди участников фестиваля:

— Ульрике Боленц (Бельгия–Германия); — Фредерик де Вильде (Бельгия); — Арсений Котов (Россия); — Рудольф Сикора (Словакия); — Андрей Сяйлев (Россия); — Слава Птрк (Россия); — Валерий и Наташа Черкашины (Россия); — Валерий Чтак (Россия) и другие.

Даты: 20–21 апреля 2019 г.

Адрес: Москва, ул. Верхняя Первомайская, 53, Институт гуманитарного образования и информационных технологий.

Приступим?

Всего парой слов перебросились отец (долгожданный драматический прорыв Роберта Паттинсона) и его дочь-подросток в финале драмы Клер Дени «Высшее общество». Впереди их ожидает черная дыра, таинственная энергия, которую необходимо собрать для завершения миссии, и нескончаемое, разделенное на двоих одиночество.

Отмотав время на десятилетие (в космосе оно неощутимо), зритель понимает: ребенка зачали совсем не любящие родители, а одержимая идеей воспроизводства и собственным прошлым доктор Дибс (отчаянная, дикая работа Жюльет Бинош). Она помогает поддерживать здоровье космонавтов во время совершения миссии. Весь экипаж — уголовники, обвиненные в убийстве, воровстве и других «болезнях». Люмпены, поднявшиеся со дна к звездам, от которых тут требуют повиноваться земному механизму.

Организаторы полета решили совместить полезное со справедливым и наказали уголовникам не возвращаться без прорыва в науке и извлеченной из черных дыр материи (а лучше просто не возвращаться). По завершении 24 часов «космонавты» обязаны сдавать отчет в форме дневника, иначе можно запросто умереть от отсутствия кислорода.

Хобби у космонавтов разные: от садоводства до веганского меню прямиком из теплиц, сдачи анализов (упор на сперму, т.к. для героини Бинош — это идея фикс, чему тоже будет дано леденящее объяснение), приема таблеток, занятия спортом и сексом — не человеческим, а механизированным, с дилдо, в устрашающей, животной комнате («fuckbox»). Еще можно ждать появления детей. Или наблюдать, как те умирают от радиации и невыработанности иммунитета к космосу. Высшее общество, highlife, вперемешку с земными, низменными желаниями и проблемами.

Главный герой Монти (Паттинсон) от телесных утех добровольно отказывается, ведя монашеский образ жизни. Его гложет неисполнимая вина за убийство, совершенное еще в детстве. Кажется, судно заменило ему дом и как будто бы всегда этим домом являлось. Все попытки завести детей оканчиваются провалом, но именно аскетик Монти, сам того не ведая, даст жизнь человеку, с которым проведет остаток дней вдвоем. Подобную растерянность и безысходность в последний раз демонстрировал разве что Дэмиэн Шазелл в «Человеке на Луне». В «Обществе» Дени сделала иначе: куда точнее и меланхоличнее, с присущей европейской отчужденностью.

Семидесятилетняя француженка считается «хардкорной», радикальной интеллектуалкой как у себя на родине, так и в остальном, узко сформированном мире почитателей авторского кино. В своих фильмах Дени исследует инородность обстоятельств и героев, попавших в них. Гнет материи вокруг заставляет её персонажей создавать коммуны, делить впечатления, обостренно ощущать природу и иные расположения вещей.

В дебютном «Шоколаде» (1988) исследуется влияние расы на любовь, в «Что ни день, то неприятности» — желудка на страсть, в «Белом материале» с Изабель Юппер — взаимодействие иррационального хаоса и повседневности в колониальной Африке (простого желания собирать кофе вместо конфликта с повстанцами).

При этом Дени щедра на демонстрацию телесности образов, способных вызывать потенциальный шок для неподготовленных. Сперма, кровь и пот прижились в «Обществе» так же естественно, как и в других её лентах. И хотя все эти составляющие важны для сюжета, они отходят на второй план по сравнению с изолированностью миссии и людей в ней. Внешний фактор космоса созвучен внутренностям, снедаемым тоской.

«Высшее общество» может запросто показаться неубедительным поклонникам жанра научной фантастики. В чем-то их потенциальное недовольство легко объяснимо: здесь не стоит национальных вопросов о покорении звезд или спасении планеты, ксеноморфы не прорывают грудную клетку с целью поработить человечество, темные лорды и джедаи не сталкиваются под звуки марша. Всё, за что любят «сай-фай», здесь уступило место патетичности и скотскости. Звездам остается лишь молча и иронично наблюдать за безумием внутри корабля по ту сторону иллюминаторов.

Дени утонченно, интуитивно, с воспаленной (и одновременно отрешенной) визуализацией показывает земную рефлексию: воспоминания и попытки главного героя искупить вину за убийство двадцатилетней давности, родительский долг перед ребенком, которого герой толком не знает, но заботится и лелеет с отеческой привязанностью; безысходность пути и скорая смерть.

Некомфортное, тернистое кино, которому признаются в любви много позже, переварив и найдя свое откровение в бездушии и пустоте космоса. В нём человечество терпит поражение раз за разом и сдается, превратившись из мнимого высшего общества в черную материю. Становится вспышкой на Солнце.

Автор: Егор Козкин