Зачем нужно ходить на концерты и покупать «беззеркалки»? Мы собрали для вас лучшие комментарии о творчестве и жизни от фотографа Игоря Верещагина и его друзей.

19 марта на public talk в Мультимедиа Арт Музее Москвы (МАММ) можно было послушать беседу фотографа, музыканта и актера. Игорь Верещагин, Гарик Сукачев и Михаил Ефремов отвечали на вопросы слушателей о фотографии, концертах и искусстве в целом. Мы послушали мнения талантливых людей и решили поделиться с вами замечаниями о фотографии от Игоря Верещагина (ИВ).

Цветное или черно–белое?

ИВ: С тех времен, когда мы снимали на черно–белую пленку у меня любовь к монохромной фотографии. Особое свойство которое мне нравится в ней – много несущественной информации вместе с цветом отсекается. Есть снимки которые требуют цвета, но основное это все–таки черно–белое изображение.
Гарик Сукачев: Если это какой-то яростный снимок, то черно-белая фотография подчеркивает эту ярость, а если этот снимок тихий, то в черно–белом он становится максимально сентиментальным. В монохромной фотографии таится удивительная загадка нашего зрения: мы видим каждый день цветное, но только черно–белое начинает нас манить. Многие люди чувствуют этот особый мир монохрома. Возможно, это связано с теми фотографиями, которые мы совсем маленькими детьми держали в руках. Здорово, что это никак не исчезает. И здорово, что это продолжает делать молодежь. Ребята, вы крутые! Я с вами!

Рутина или праздник?

Игорь Верещагин прославился в первую очередь как концертный фотограф. За свою жизнь он посетил достаточное количество концертов.
ИВ: Каждый день в Москве проходит очень много концертов, но для меня это не стало обузой. Я снимаю только любимых музыкантов, и никогда не снимаю то что мне не нравится. Поэтому для меня это никогда не станет рутиной.

«Лейка монохром» или «беззеркалка Сони»?

ИВ: У меня четыре камеры, а любимая – Leica M-Monochrom, котороя сразу снимает черно–белое изображение и никаких других. И когда настраиваешься на такую съемку, это очень помогает видеть картинку, чтобы потом не переводить из цветного в ч/б. Еще есть беззеркальная камера Sony и старенький Canon, переделанный для съемки в инфракрасном свете. Почему сейчас беззеркальные камеры популярны? Нужно, чтобы камера была маленькой и не привлекала никакого внимания. «Беззеркалки» имеют электронный затвор, и, если вы фотографируете спектакль или симфонический оркестр, вам не стыдно будет сидеть на первом ряду и делать снимки. Шумные камеры в такие моменты издают звук, хуже, чем кашель.

Художник или «стервец»?

«Что делать, если фотограф при съемке замечает какие-то сокровенные моменты из жизни модели?» – спросили из зала.  ИВ: Мой любимый фотограф Джим Маршалл выпустил книжку «Доверие». В ней говорится, что необходимо полное доверие между тобой и тем, кого снимаешь. Тогда никаких проблем и скользких моментов не возникнет. Любого человека можно изобразить некрасивым, в неудачной ситуации. Но такие вещи мне, как фотографу, не нравятся.
Гарик Сукачев: Игорь Верещагин – фотограф–художник. Но в мире, связанном с нашими публичными профессиями, полно фотографов, которые не художники. Они, как «стервецы», охотятся за соплей у любого артиста. Художник не позволит себе такого никогда.

Момент или постановка?

Вопрос из зала: «Если вы в своей фотографии ловите момент, то как вы относитесь к постановочным кадрам? Например, амбротип (изображение на стеклянной пластине, прим. ред.), когда надо полминуты делать портрет с фиксацией головы модели».
ИВ: Один из моих самых любимых фотографов – Йозеф Судек – чешский фотограф, который снимал только на форматную камеру (тяжелая деревянная камера, появившаяся в XIX веке). Вдобавок ко всему у него была одна рука, другую он потерял во время Первой мировой войны. Но он находил такие особенные моменты со своей тяжелой камерой. Это только кажется, что фотография постановочная противоположна фотографии актуальной. На самом деле, есть очень тонкие моменты в постановочной, как и в моментальной съемке (уровень света, выражение лица), уловить которые – отдельное искусство.

Желание или возможность?

«Кого бы вы хотели сфотографировать, но не успели?»
ИВ:
Список длиннейший. А то что я еще хочу успеть… У меня была первая пластинка в апреле 1961 года с песней музыканта Джона Колтрейна (John Coltrane «Blue Train»). Она была записана в 57-ом году. Один из участников записи – тромбонист – еще жив. Я два года езжу в Нью-Йорк, пытаюсь его застать. Надеюсь, этим летом я сделаю это. Сейчас это мое самое большое желание. Мне еще хотелось запечатлеть Руди Ван Гелдера. Это человек, который записал 90 процентов джаза (один из наиболее влиятельных звукорежиссеров, специализирующихся на джазе, прим. ред.). Но не успел.

Директор МАММ Ольга Свиблова

Рано или поздно?
Ольга Свиблова о фотографе:

«Игорь приехал в Москву в 42 года, а мы говорим, надо все быстро успеть, начать молодым. В жизни Игоря Верещагина была удивительная цепь знакомств, встреч. Он встретил лучших музыкантов той эпохи. Его приняли The Rolling Stones. А Гарик Сукачев терпит его уже столько лет! Для Верещагина оказалось возможным стать друзьями со всей русской культурой 2000-х. Начать можно в любом возрасте.»

10 марта в Московском Музее Современного Искусства открылась выставка трех российских фотографов: Сергея Куксина, Мити Лейкина и Игоря Верещагина. Персональная выставка последнего под названием «Подаренное и украденное» рассказывает о диалоге между фотографом и моделью. «Натурами» для съемок Верещагина были Анни Лейбовиц, Ринго Старр, Игги Поп, Пол Маккартни, Гарик Сукачев, Сергей Бодров. Выставка работает до 16 апреля.

Автор текста: Елена Дмитриева
Автор фото: Антон Андриенко