В крайний день в Осло хотелось погулять по нему подольше. А ещё я на самое сладенькое оставила церемонию смены караула в Королевском дворце, которая проходит ежедневно в 13:30. Ну и Национальную галерею.

Выйдя из всё того же “Национального театра”, я прошла вперед, одним глазом поглядывая в навигатор. И тут заметила стоянку красного автобуса Hop On Hop Off. По мне, так окинуть прощальным взглядом Осло на нём идеально. Я остановилась возле столика, где лежали буклеты и стала искать ценники. Прибежал продавец и сообщил мне, что билет стоит 350 крон. 350, Карл! Да я в Холменколлене на сувениры столько потратила. Ой. Конфиденциально, я этого не говорила. У меня на карте было только пятьсот, а ведь сегодня ещё нужно докупить оставшиеся подарки и завтра как-то доехать до аэропорта. Так что пришлось отказаться от затеи с экскурсионным автобусом.

Такое же надувательство ждало меня в Национальной галерее: оказывается, они ещё с марта отменили бесплатный день. Ну и отлично. Замечательно. Прекрасно. Выложила 120 норвежских крон.

Вначале была выставка норвежского художника Герхарда Мюнте. По технике – как Альфред Муха, а по сюжетам — как Васнецов, использует в картинах и гобеленах народные и сказочные мотивы. Потом уже пройти нужно было на постоянную экспозицию. Каждое художественное направление было выделено определённым цветом стен. И была не очень удобная нумерация залов, когда чтобы попасть в 7-ой, нужно было из 6-го пройти с 8 по 12, потом в 7-ой и потом только в 13. Крик был в 19 зале Мунка. Откуда-то здесь были такие же картины, как и в музее на Тойене. Я так понимаю, что где-то либо репродукции, либо эскизы. Собственно, и картины здесь были нормальные масляные, а не будто размазанная по холсту акварель. «Крик» вообще был нарисован темперой, а не маслом, как я думала. Потом уже меня просветили, что и у «Крика» было много вариаций в разных техниках, и у остальных картин.

Пока я изучала живопись второй половины 19 века и замерла у картины с горным пейзажем, в галерее каким-то образом материализовалась Настя. Пошла искать меня, сказала об этом на посту охраны на входе, её пропустили бесплатно, и оставшуюся половину обхода галереи она тряслась рядом, думая, что за рассматривание картин и слишком долгое пребывание её повяжут на входе и влепят шестизначный штраф.

Настя очень хотела заглянуть в Ice Bar – говорят, там интерьер оформлен изо льда и, даже если не пить, можно туда зайти посмотреть. На входе мы пообщались с женщиной на ресепшн – она сказала, что вход стоит 170 крон, студентам немногим меньше. Настя повернулась ко мне: «Ну что думаешь?». Я ответила: «Ну многовато как-то, если честно». Женщина повела бровью: «А вы и по-русски умеете?». Она училась в магистратуре OsloMet и жила здесь четыре года.

После галереи мы пошли к Королевскому дворцу, а там солдатики уже что-то делали – топали ножками, размахивали винтовками и маршировали. Мы решили, что они так и сменяются. Сфотографировались с гвардейцем, он был такой вежливый, только страшно смотрел исподлобья и аккуратненько приглашал всех ладошкой к себе делать фото.

Мы решили, что это и есть такая смена караула и пошли в королевский парк. У меня была пачка арахиса, и мы устроили королевским уткам голодные игры. Одну мне удалось угостить с руки, но она меня укусила, и я опешила, но не от боли, а от неожиданности. Утка же оскорбилась и выплюнула орешек в траву, откуда его подобрала другая птичка.

Потом мы разговорились с одним норвежцем по имени Йон 50-55 лет. Его собачка Поппи хотела прилечь и делала это у каждой скамейки, в том числе и нашей. Настя лучше говорит по-английски и разговорилась с норвежцем, особенно, когда он узнал, что мы из России – у него жена из Санкт-Петербурга, а познакомились они в Лондоне. Он часто бывал в России и с уважением относился к россиянам, считая их замечательными людьми, а то, что рассказывают по новостям — неправдой.

И тут начали играть музыку в 13.30. Я убежала смотреть. Напротив дворца собралась толпа. Оказывается, у них ещё и девочки участвуют и стоят на карауле. По мне, так они больше топают ножками, играют музыку и грозно зыркают на всех. Я посмотрела и ушла вместе с оркестром. Мы договорили с Йоном, он сказал Поппи, что больше не будет занимать её время и отправился дальше, а мы вернулись ко дворцу, как там снова начали играть и что-то сменять. Получается, церемония всё ещё продолжается?

Мы встали сбоку дворца и тут зеваки среди нас начали шептаться: «Король, король!». Я подняла голову и увидела, как на балкон вышел кто-то с огромной лысиной на голове и седыми волосами и махнул ладонью.

Ему в ответ оркестр заиграл «Кармину Бурану», люди взволнованно погудели и под этот шумок Харальд V ушёл. А солдатики устроили концерт с фланкировкой, военным оркестром и строевой подготовкой. Примерно то же самое у нас делают в Кремле кавалеристы и солдаты Президентского полка на разводе караулов, разве что президент не выходит им ручкой махать.

После я наконец-то докупила необходимые сувениры по списку. В магазине мы снова встретили русскоговорящую девушку: она была из Минска и, когда ездила на выступление в составе народного коллектива, встретила своего будущего мужа из Норвегии.

Мы вернулись в Крингшу к пяти вечера. Взяли плед и пошли на озеро Согнсванн смотреть фильм «Да здравствует Цезарь!». К семи часам похолодало. В общежитии я начала собирать вещи. Я думала, что с приездом значительно освободила свой рюкзак от привезенных Насте исключительно российских продуктов и моих каш, но освобожденное место легко заполнилось вывозимым имуществом страны в лице сувениров. Я стала переживать, что ручная кладь не пройдёт по весу. И потом постаралась пораньше лечь спать, так как подъём намечался в пять утра.  

Хоть физически я  и встала в это время, по-настоящему меня разбудила уроненная на пол горячая заваривающаяся каша. В темпе пришлось убирать аварию, а потом быстренько хлебать новую, бежать в душ и заворачивать спальник.

Настя усадила меня на дорожку, пожелала удачи и проводила. Так странно было идти по этой привычной всю неделю дороге в 6 утра зная, что, завтра я по ней не пойду. Ведь я уже успела привыкнуть к Осло, проникнуться им и поддаваться его ритму. А каково будет возвращаться Насте в российскую жизнь после полугода тут, если мне после недели не хочется этого делать?

В аэропортах на этот раз всё прошло гладко; пересадка в Риге составляла всего час, в течение которого я едва успела поменять самолёт и докупить латвийские сувениры. Пока самолёт не приземлился в Шереметьево, до последнего чувствовала, что ещё какими-то едва ощутимыми нитями связана с Норвегией. А потом суровая реальность вечерних электричек, в которых, лишь бы не видеть усталых и раздражённых лиц, я начала потихонечку считать расходы путешествия. 

Они получились следующими.

Важно помнить, что пусть Норвегия и входит в Шенгенскую зону и Европейский союз, валюта у неё своя — норвежская крона, чрезвычайно редкая даже в Москве. Очень мало банков работают с ней. Лучше всего купить наличные, так как при плате картой у вас будет происходить двойная конвертация — из рублей в евро, из евро в крону. Можно поменять деньги в норвежском аэропорту. В Москве это можно сделать в «Нордеа банк».

Учитывая, что я не платила за жильё, а «Анкер-хостел» для визы бронировала за 17 тысяч рублей, добавьте эту сумму к имеющейся — и с жильём поездка вышла бы на 71 тысячу рублей. Пожалуй, дело тут не только в норвежской дороговизне: не могу сказать, чтобы я как-то сильно экономила, но уж от бургера за 250 крон я удержалась. Как бы то ни было, никакие деньги не сравнятся с полученными впечатлениями, эмоциями и опытом.

Недавно я начала смотреть сериал «Лиллехаммер». Не только потому, что он о Норвегии: мне его советовал посмотреть один из немецких приятелей. И, следя за приключениями немолодого гангстера в маленьком норвежском городке, я вдруг почувствовала, что очень хочу вернуться в Норвегию, но не в Осло, а попутешествовать по таким маленьким городам. И поняла, что теперь знаю как и могу это сделать.

Автор: Альбина Ахатова
Фото: Анастасия Агеева