Дети в силу своего возраста и психических особенностей нуждаются в отдельной правовой поддержке государства, способного наиболее эффективно обеспечить защиту прав и охраняемых законом интересов несовершеннолетних. Правовое регулирование прав детей осуществляется нормами семейного, гражданского и других законодательств. Однако для понимания специфики правовой основы прав детей, нашедшей свое отражение именно в семейном законодательстве, стоит обратить внимание на само «ядро» так называемого ювенального права.

На первый план в регулировании прав детей в Российской Федерации выступают конституционные гарантии возможностей их реализации. Как следует из ст. 2 Конституции РФ права и свободы человека провозглашаются высшей ценностью и подлежат обязательной защите государством. Раскрытие формулировки «высшая ценность» можно проследить через содержание ст. 17 – 19, 21 Конституции РФ, гарантирующих неотчуждаемость основных прав и свобод, их признание всеми ветвями государственной власти и органами местного самоуправления, запрет любого рода дискриминации, а также любого унижающего достоинства обращения. Перечисленные гарантии в силу их универсальности для любого человека, безусловно, применимы и для ребенка.

Между тем в п. 2 ст. 7 законодатель отдельно перечисляет категории граждан, в отношении которых в первую очередь разрабатываются программы государственной социальной поддержки. В частности в качестве одной из главенствующих задач социальной политики государства является поддержка материнства и детства. Остановимся на этом подробнее.

В последнее десятилетие одним из наиболее важных направлений государственной политики стала материальная поддержка семей, имеющих двое и больше детей[1]. Стоит акцентировать внимание на столь обсуждаемом аспекте – распоряжение средствами материнского капитала. С одной стороны, законодатель в соответствии со ст. 10 Закона «О дополнительных мерах поддержки семей, имеющих детей» предоставил многодетным матерям право расходовать средства материнского капитала на улучшение жилищных условий, в том числе на приобретение жилого помещения по ипотеке. Это положение напрямую согласуется с п. 1 ст. 40 Конституции РФ, закрепляющего право каждого на жилище. Однако, с другой стороны, вновь нельзя сказать об отсутствии пробелов и недочетов в юридической технике. Согласно п. 4 ст. 10 рассматриваемого Закона и п. 7 Правил направления средств (части средств) материнского (семейного) капитала на улучшение жилищных условий[2] многодетная мать дает письменное обязательство оформить жилое помещение, приобретенное с использованием средств материнского капитала, в общую собственность родителей и детей с определением размера долей по соглашению. Между тем на данный момент не существует четкого как механизма контроля исполнения этих обязательств,  так  и механизма отслеживания неисполненных обязательств по выделению долей в жилых помещениях всем членам семьи, в том числе несовершеннолетним детям.

Подобное упущение законодателя создает основу для нарушения прав и охраняемых законом интересов детей. В подтверждение можно привести Апелляционное определение Судебной коллегии по гражданским делам Волгоградского областного суда от 14 августа 2013 г., рассмотревшей в качестве суда II инстанции гражданское дело по исковому заявлению Камышинского городского прокурора Волгоградской области, действующего в интересах несовершеннолетних 1, 2, 3 к КАВ, ДНН и ДВВ о признании сделки недействительной. Из материалов дела следует, что КАВ, мать несовершеннолетних 1, 2, 3, за счет средств материнского капитала приобрела в собственность земельный участок и жилой дом. При этом, она представила нотариально заверенное обязательство об оформлении приобретенного земельного участка и жилого дома в общую долевую собственность всех членов семьи (в том числе несовершеннолетних детей) в течение шести месяцев после снятия с указанных объектов недвижимости обременения, наложенного в связи с ипотекой. Однако приобретенные КАВ с использованием средств материнского (семейного) капитала земельный участок и жилой дом не только не были оформлены в общую собственность всех членов семьи, а, напротив, отчуждены посторонним лицам ДНН и ДВВ. Судебная коллегия пришла к выводу, что поскольку сделка, совершенная КАВ, привела к нарушению жилищных прав и ухудшению жилищных условий несовершеннолетних, постольку договор купли-продажи земельного участка и находящегося на нем жилого дома не может быть признан соответствующим закону, он в силу п. 2 ст. 168 ГК РФ является ничтожной сделкой.

Необходимо отметить, что данная проблема уже привлекала к себе внимание , так,   в 2013 г. Советом Федерации Федерального Собрания Российской Федерации был рассмотрен законопроект, направленный Законодательным Собранием Ульяновской области, о внесении изменений в Закон «О дополнительных мерах поддержки семей, имеющих детей» и Закон о государственной регистрации[3]. Разработчики Законопроекта предложили придать нотариальному обязательству о переоформлении недвижимости в общую собственность статус обременения, подлежащего государственной регистрации. В дополнение к этому изменения предусматривали внесение в ЕГРП сведений об особом порядке реализации такого недвижимого имущества, после указанных в обязательстве условий по переоформлению жилого помещения в общую собственность указанных в обязательстве лиц. Регистрационная запись об ограничении (обременении) права должна была погашаться в случае осуществления государственной регистрации права общей долевой собственности на указанных в обязательстве лиц. К сожалению, данный законопроект был отклонён Советом Федерации в связи с отсутствием приемлемого экономического обоснования.

Проблемы реализации государственной гарантии поддержки материнства и детства не ограничиваются только федеральным законодательством. В настоящее время отмечается довольно неравномерное и неединообразное формирование регионального законодательства о социальном обеспечении семей и детей[4].

Анализ законодательства субъектов Российской Федерации свидетельствует о том, как в одних регионах принимаются законы только о выплате пособий на детей, в других –уже существует довольно развитая система, определяющая порядок предоставления различных видов социального обеспечения семьям с детьми. Подобная ситуация возникает, в первую очередь, вследствие такого уровня разработанности  федерального законодательства, который препятствующет эффективному формированию законодательной базы на уровне субъектов.

Отметим, что на данный момент отсутствует единый подход к определению круга субъектов, имеющих право на получение детских пособий, а ведь это и является той базой, на которой строится государственная политика социального обеспечения семей с детьми. Так, в Забайкальском крае введён критерий наличия у обоих родителей гражданства Российской Федерации[5]. Однако представляется, что государство должно поддерживать многодетные семьи именно по принципу наличия в них двух и больше детей вне зависимости от гражданства родителей. Данное упущение  законодателя отмечала также Мария Витальевна Матвеева, старший преподаватель кафедры гражданского права «Высшей школы экономики», анализируя уже упомянутый нами Закон «О дополнительных мерах государственной поддержки семей, имеющих детей». В силу данного закона женщина, являющаяся иностранной гражданкой, не имеет права на получение средств материнского капитала, несмотря, на то, что она может иметь имеет детей – граждан Российской Федерации и состоять в браке с гражданином Российской Федерации. По мнению М.В. Матвеевой, такая ситуация представляет собой ущемление прав детей, т.к. если бы мать была гражданской Российской Федерации, а отец, напротив, – иностранцем, то такая семья имела бы право на получение средств поддержки, следовательно, в почти схожем положении законодатель неоправданно нарушает права несовершеннолетних[6].    

Стоит отметить, что выплата пособий в некоторых субъектах (Смоленская область), допускается только многодетным семьям, состоящим из родителей или усыновителей, их трех и более детей[7], другие же регионы, например, Тамбовская область и Республика Калмыкия, расширяют круг семей, предоставляют право на получение детских пособий также приемным семьям[8] и семьям, принявшим детей под опеку[9].

Кроме того, принципиальным является вопрос об определении понятия «ребенок», ведь в зависимости от его возраста и будет определяться продолжительность выплат детских пособий. В Удмуртской Республике выплаты предназначены для детей до 18 лет или до 23 лет при условии, что ребенок по достижении 18 лет обучается в общеобразовательных организациях, профессиональных образовательных организациях, образовательных организациях высшего образования по очной форме обучения[10]. В то время как, например, в Москве и Санкт-Петербурге право на ежемесячное пособие прекращается по достижении ребенком 18 лет[11], а в Краснодарском крае – 16 лет[12].

Таким образом, несмотря на конституционно закрепленные гарантии социальной поддержки материнства и детства, а так же обеспечения детей жильём и выплатами пособий, законодатель не предоставил эффективного механизма контроля за исполнением обязательств, данных в связи с распоряжением средствами материнского капитала, и не создал единую систему законодательного регулирования во всех субъектах РФ. Следовательно, наличие гарантии обуславливает необходимость дальнейшего регулирования посредством принятия отдельных законов, но, к сожалению, не презюмирует полного и эффективного её воплощения.

Автор: Кристина Акалович

Фото: http://capturitic.com

[1] Федеральный закон от 29.12.2006 N 256-ФЗ (ред. от 08.03.2015, с изм. от 06.04.2015) «О дополнительных мерах государственной поддержки семей, имеющих детей».

[2] Постановление Правительства РФ от 12.12.2007 N 862 (ред. от 30.01.2015) «О Правилах направления средств (части средств) материнского (семейного) капитала на улучшение жилищных условий» (с изм. и доп., вступ. в силу с 01.03.2015).

[3] Приводится по: Браташова В.А. Нотариальные обязательства в связи с использованием средств материнского (семейного) капитала: проблемы реализации и контроля // Судья. 2014. N 7. С. 31 – 33.

[4] Гусева Т.С. Российское законодательство о социальном обеспечении семьи, материнства, отцовства и детства: проблемы и перспективы развития // Российская юстиция. 2012. N 4. С. 60 – 63.

[5] Закон Забайкальского края от 29 декабря 2008 г. «О мерах социальной поддержки многодетных семей в Забайкальском крае».

[6] Матвеева М.В. Проблемы, возникающие при использовании материнского (семейного) капитала // Семейное и жилищное право. 2012. N 6. С. 18 – 20.

[7] Закон Смоленской области от 1 декабря 2004 г. N 84-з «О мерах социальной поддержки многодетных семей на территории Смоленской области»

[8] Закон Тамбовской области от 26 мая 2011 г. N 11-з «О социальной поддержке многодетных семей в Тамбовской области».

[9] Закон Республики Калмыкия от 2 ноября 2005 N 223-Ш-З «О социальной поддержке многодетных семей».

[10] Закон Удмуртской Республики от 5 мая 2006 г. N 13-РЗ «О мерах по социальной поддержке многодетных семей».

[11] Закон г. Москвы от 3 ноября 2004 г. «О ежемесячном пособии на ребенка», Закон Санкт-Петербурга от 22 ноября 2011 г. N 728-132 «Социальный кодекс Санкт-Петербурга».

[12] Закон Краснодарского края от 15.12.2004 N 807-КЗ (ред. от 07.06.2011) «О ежемесячном пособии на ребенка».