В то время как российский законодатель вновь исключил из ч. 1 ст. 53 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее – ГК РФ) ссылку на нормы о представительстве[1], Верховный суд (далее – ВС РФ) в Постановлении[2] попытался объяснить, какие нормы главы о представительстве могут быть применены к органам юридического лица. Стоит разобраться, насколько удачно толкование ВС РФ.

Одним из преимуществ Постановления является прямое указание на нормы о представительстве, применяемые к органам юридического лица. Действительно, с первых дней, когда на законодательном уровне органы юридического лица были признаны его представителем, в юридическом сообществе начались бурные дискуссии, которые, к сожалению, чаще всего носили софистический характер.

robot

Источник фото: http://onlinenotarius.com/

Несмотря на то, что само по себе толкование норм о представительстве в свете недавних изменений ГК РФ действительно актуально, в отдельных случаях позиция ВС РФ вызывает ряд вопросов. Так, до сих пор судебная практика исходила из того, что при превышении органом юридического лица своих полномочий, положения п. 1 ст. 183 ГК РФ применяться не могут[3]. Аналогичная позиция закреплена в п. 122 анализируемого Постановления. Однако ВС РФ при толковании указанной статьи, так и не дал ответа на вопрос, почему данные нормы не могут применяться к органам юридического лица. В литературе высказывалось мнение, что неприменимость п. 1 ст. 183 ГК РФ можно объяснить, исходя из прагматических соображений: довольно сложно представить, как гражданин, выступающий в роли генерального директора и вышедший за пределы полномочий, станет исполнять договор, например, на поставку 300 тыс. тонн нефти»[4]. Сегодня подобное объяснение не может быть верным: ВС РФ прямо указал, что к лицу, который не обладает какими-либо полномочиями действовать от имени юридического лица, положения ст. 183 ГК РФ применимы в полном объеме.

Следующим проблемным аспектом Постановления стал п. 123, разъясняющий возможные способы последующего одобрения сделки представителя, вышедшего за пределы своих полномочий. Большинство примеров не вызывает сомнений: письменное одобрение, признание претензий контрагента, подписание акта сверки задолженностей и так далее. Однако наряду с другими фактами, свидетельствующими об одобрении сделки представляемым, ВС РФ называет полномочия работников действовать от имени юридического лица, явствующие из обстановки. Не секрет, что полномочия из обстановки всегда вызывали трудности в правоприменительной практике. Так, суды зачастую рассматривают наличие печати юридического лица у работника как доказательство его полномочий[5] (особенно такой подход представляется актуальным в свете последних изменений: на законодательном уровне было подтверждено, что наличие печати для хозяйственного общества не является императивом[6]). Говоря о подходе судов к случаям, когда полномочия лица явствуют из обстановки, необходимо упомянуть дело компании «Ауторобот-Стрефа Сп. З о.о.» против ООО «Соллерс-Елабуга»[7]. Несмотря на то, что суды трех инстанции не признавали юриста материнского общества «Соллерс» надлежащим представителем дочернего общества, Высший Арбитражный Суд Российской Федерации (далее — ВАС) занял противоположную позицию. ВАС отметил, что, поскольку лицо являлось директором по правовым вопросам материнского общества и взяло на себя полномочия представлять интересы «дочки» в международном коммерческом арбитраже, а также, принимая во внимание подконтрольности ООО «Соллерс-Ялабуга» и общие цели деятельности обоих хозяйственных обществ, судам необходимо было рассматривать юриста контролирующей компании, исполнявшего свои служебные обязанности, как представителя вне зависимости от наличия или отсутствия трудового договора с «дочкой». Таким образом, это дело подтверждает, что полномочия из обстановки по сей день остаются наиболее проблемным аспектом гражданского права, и рассматривать действия работников как одобрение сделки, совершенной неуполномоченным лицом, представляется весьма сомнительным и может привести к негативным последствиям.

ВС РФ в июне также представил новый подход к совместному представительству. Так, в п. 126 Постановления указано, что при совместном осуществлении полномочий представителя по доверенности отказ одного из представителей влечёт за собой прекращение доверенности в целом, в то время как отмена полномочий одного представителя не влечёт прекращения полномочий другого. Такая трактовка совместного представительства в любом случае является преимуществом, поскольку сама по себе унифицирует правоприменительный подход в подобных ситуациях. Тем не менее, необходимо обратить внимание на то, что положения данного пункта Постановления распространяются только на представительство по доверенности. Таким образом, данное положение будет распространяться в том числе и на руководителей филиалов и представительств юридического лица (п. 3 ст. 55 ГК РФ). В то же время, поскольку представительская природа единоличного исполнительного органа юридического лица в соответствии с п. 1 ст. 53 не основывается на доверенности (в настоящий момент ряд ученых говорит об уставном представительстве, то есть представительстве особого рода[8], в то время как другие приравнивают такое представительство к законному[9]), п. 126 Постановления не может быть применим к единоличному исполнительному органу юридического лица.

Положительным также кажется подход, предложенный в п. 127 Постановления: если действия представителей, осуществляющих полномочия совместно, влекут взаимоисключающие последствия, необходимо исходить из их несогласованности. Действительно, защита интересов доверителя должна оставаться основной целью института. Аналогичную направленность имеет и положение о том, что если в случаях совместного представительства возможно передоверие, то его осуществление возможно всеми представителями совместно, если иное не предусмотрено в доверенности. Закрепление подобного правила по умолчанию снижает риски недобросовестного поведения одного из представителей, что, безусловно, соответствует природе института представительства.

Однако не всегда позиция ВС РФ является настолько бесспорной. Например, п. 129 Постановления действительно вызывает ряд вопросов. Во-первых, контрагент, заключивший сделку с лицом, полномочия которого основаны на доверенности, выданной в порядке передоверия, признается добросовестным только в том случае, если он изучил содержание и первоначальной, и последующей доверенности. Таким образом, ВС РФ предложил очень высокий порог осмотрительности действий контрагента. Подобный подход не вызывал бы никаких вопросов в том случае, если ВС РФ ранее в п. 22 Постановления не указал, что третьи лица могут исходить из неограниченности полномочий лиц, осуществляющих полномочия единоличного исполнительного органа, что, безусловно, окончательно подрывает идею о рецепции института «двух ключей» в российскую правовую систему.

sollers

Источник фото: http://prava116.ru/

 

Вторым спорным моментом является закрепление необходимости нотариальной формы доверенности для государственных и муниципальных органов, а также их структурных подразделений, не обладающих статусом юридического лица. Не секрет, что на практике зачастую приходилось оформлять доверенности на заявителей, действующих от имени юридического лица, в нотариальной форме. Большинство регламентов деятельности государственных и муниципальных органов также предусматривали нотариальную форму доверенности для подтверждения полномочий заявителя. Таким образом, ВС РФ в какой-то мере закрепил сложившуюся правоприменительную практику. Однако не совсем обоснованной представляется позиция, согласно которой для представительства в структурных подразделениях, обладающих статусом юридического лица, будет достаточно простой письменной формы. Рассмотрим подобную ситуацию на примере Федеральной налоговой службы Российской Федерации (далее — ФНС). Так, п. 11 Положения о ФНС[10] предусматривает, что ФНС и её территориальные органы являются юридическими лицами. Готовы ли будут территориальные органы ФНС рассматривать доверенность в простой письменной форме как надлежащие подтверждение полномочий? Ответ сможет дать лишь последующая правоприменительная практика.

Неоднозначным представляется и положение п. 132 Постановления, согласно которому правила опубликования отмены доверенности применяются и в отношении представительства в суде, однако на суд не может быть возложена обязанность по проверке таких публикаций, что порождает необходимость самостоятельно уведомить суд о прекращении полномочий представителя.

Таким образом, ВС РФ зачастую вновь подтверждает уже сложившийся судебный подход, в том числе прямо цитируя позицию ВАС. Отдельные положения Постановления либо вновь напоминают судам содержание части первой ГК РФ, либо порождают новые вопросы для правоприменительной практики. Тем не менее, со стороны само по себе унаследование большинства позиций ВАС кажется, конечно, положительным и подтверждает, что опасения, связанные с недавним упразднением одного из высших судов России и возможностью кардинальной смены парадигм судебного толкования, пока оказались ложными.

Автор: Надежда Лущ

Источник фото: http://onlinenotarius.com/

[1] Федеральный закон от 29.06.2015 № 210-ФЗ «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации признании утратившими силу отдельных положений законодательных актов Российской Федерации». Ст. 2. П. 1 // СПС «КонсультантПлюс».

[2] Постановление Верховного суда от 23.06.2015 № 25 «О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации» // СПС «КонсультантПлюс».

[3] Информационное письмо Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 23 октября 2000 г. № 57 «О некоторых вопросах практики применения статьи 183 Гражданского кодекса Российской Федерации». П. 2 // СПС «КонсультантПлюс».

[4] Тычинская Е. В. Договор о реализации функций единоличного исполнительного органа хозяйственного общества. М., 2012. С. 53.

[5] Напр., постановление Восемнадцатого арбитражного апелляционного суда от 17.03.2015 № 18АП-1980/2015 по делу № А47-8347/2014; Постановление Девятнадцатого арбитражного апелляционного суда от 20.02.2015 по делу № А08-5608/2014.

[6] Федеральный закон от 06.04.2015 № 82-ФЗ «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации в части отмены обязательности печати хозяйственных обществ» // СПС «КонсультантПлюс».

[7] Постановление Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 24.06.2014 № 1332/14 по делу № А65-30438/2012 // СПС «КонсультантПлюс».

[8] Ганижев А. Я. Проблема правового статуса органа юридического лица и пути ее разрешения в российском гражданском законодательстве // Журнал российского права. 2010. № 7. С. 115.

[9] Скловский К. И. Собственность в гражданском праве: Учебно-практическое пособие. М., 1999. С. 200.

[10] Постановление Правительства Российской Федерации от 30.09.2004 № 506 «Об утверждении Положения о Федеральной налоговой службе» // СПС «КонсультантПлюс».