23 июня Верховный Суд (далее – ВС) принял Постановление[1], которое должно было разъяснить новеллы первого и второго блоков поправок в Гражданский кодекс (далее – ГК). Проблемы с толкованием норм ГК были неизбежны из-за введения новых правовых институтов и иных изменений, которые могли быть применены судами по-разному[2]. Постановления ждали давно – оно должно было помочь судьям в формировании единообразной практики и разъяснить спорные моменты правоприменения юристам. В большинстве случаев Суд поддержал позицию Высшего Арбитражного Суда (далее – ВАС), которая устоялась в судебной практике. Разделы Постановления идут в последовательности, как в общей части ГК, и затрагивают ключевые изменения (физические лица, юридические лица, объекты гражданских прав, общие положения о сделках, недействительность сделок, решения собраний, представительство). Стоит подробнее рассмотреть положения Постановления, чтобы разобраться в сути изменений, а также отметить какие именно правоотношения продолжают толковаться так, как толковались ранее.

Основные положения

В п. 1 Постановления вновь появилась идея о том, что правила о недобросовестности и злоупотреблении правом могут быть применены по усмотрению суда. Однако очень важным моментом является то, что судьи должны пользоваться судейским усмотрением только при наличии явного отклонения от добросовестного поведения. Таким образом, данный пункт направлен на решение проблемы слишком частого применения ст. 10 к правоотношениям. Следует отметить, что возможность использования судейского усмотрения для применения правил о злоупотреблении правом была впервые предусмотрена п. 8 Информационного письма ВАС по ст. 10 ГК[3]. Причём, исходя из расширенного толкования злоупотребления правом, суд мог не только лишить сторону права ссылаться на свою недобросовестность, но и применить любые иные последствия, начиная от убытков, заканчивая недействительностью сделки. Ещё Покровский критиковал «каучуковые нормы», и такая ограничивающая позиция ВС должна была положительно сказаться на гражданском обороте. Безусловно, еще одним положительным моментом является и то, что суд обязан выносить обстоятельства недобросовестного поведения на обсуждение сторон. Таким образом, истец и ответчик смогут высказать свою позицию. Кроме того, возможность применения ст. 10 и ст. 168 (возможность признания сделки недействительной из-за злоупотребления правом) Суд подтвердил в п. 7 Постановления, хотя вряд ли эта позиция вызывала вопросы. После того, как толкование было предложено ВАС, споры о возможности применения совместно ст. 10 и ст. 168 полностью утихли[4]. Тем не менее, в этом случае под вопросом остаётся оспоримость и ничтожность сделок (п. 1 и п. 2 ст. 168), потому что неясен критерий разграничения пунктов, но это скорее касается новой редакции ст. 168. В развитие применения ст. 10 ГК, ВС прокомментировал и правила об обходе закона. В соответствии с ними к правоотношениям сторон должны применяться нормы, в обход которым были совершены указанные действия. Это лишний раз показывает связь меду притворными сделками и обходом закона: понятие обхода закона включает в себя понятие мнимых сделок.

П. 2 уточнил правила применения обычаев в правоотношениях. Суд привел примеры обычая из непредпринимательской деятельности, который может применяться к правоотношениям: определение гражданами порядка пользования общим имуществом, исполнение тех или иных обязательств. Про порядок пользования уже упоминалось в Концепции гражданского законодательства, а подход к обязательствам тоже широко развит в судебной практике. Например, проведение due diligence перед крупной куплей-продажей акций является обязанностью акционера, хотя он может и не быть предпринимателем[5].

Особе внимание было уделено толкованию ст. 8.1 ГК. Во-первых, в п. 3 Суд разъясняет, что регистрация права на долю в уставном уставе ООО регулируется ст. 8.1, то есть ЕГРЮЛ является реестром в смысле ст. 8.1. Во-вторых, Суд подтвердил позицию о том, что принцип противопоставимости превалирует над принципом внесения. Таким образом, п. 2 ст. 8.1 (права возникают с момента внесения записи в реестр) защищает третьих лиц, а отношении сторон сделки права и обязанности возникают с момента её заключения.

В соответствии с п. 4 отметки о возражении лица, соответствующее право которого было зарегистрировано ранее или о наличии судебного спора, внесенные в ЕГРП, действуют для уведомления третьих лиц и не влияют на совершение действий в отношении имущества (наличие отметок не препятствует принятию судом обеспечительных мер в отношении этого имущества, не препятствует осуществлению регистрации прав на имущество)[6]. Кроме того, с лица, попросившего внести отметку, могут быть взысканы убытки по ст. 15 ГК, если это лицо не оспорило в суде своё право в указанный законом срок.

Суд в п. 5 Постановления также напомнил, что регистрирующий орган не вправе давать свою правовую оценку такому судебному решению, а также напомнил о процессуальных правилах в делах об оспаривании записей в реестре. П. 6 о взыскании убытков с регистрирующего органа и выплате таких убытков из казны РФ фактически повторяет п. 9 ст. 8.1.

В отношении способов защиты прав (ст. 12 ГК), ВС подтвердил процессуальные правила определения судом способа защиты в иске. Конечно, положение не новое (напр. см. Постановление Пленума Верховного Суда РФ № 10, Пленума ВАС РФ № 22 от 29.04.2010 «О некоторых вопросах, возникающих в судебной практике при разрешении споров, связанных с защитой права собственности и других вещных прав»), но важно, что предыдущую позицию ВАС полностью поддержали и подтвердили. Кроме того, п. 10 Постановления посвящен самозащите прав (ст. 14 ГК), где Суд напоминает про правила необходимой обороны и крайней необходимости, как форму самозащиты[7], а также приводит иные примеры самозащиты прав (воздействие на собственное или находящееся в чужом владении имущество).

Взысканию убытков (ст. 15 ГК) посвящены п. 11, 12, 13, 14 Постановления ВС. По общему правилу лицо может требовать возмещения убытков в полном размере, а возмещения убытков в меньшем размере – только если это установлено законом или договором. П. 12 говорит о том, что размер убытков должен быть установлен с должной достоверностью, но во взыскании их не может быть отказано на основании того, что невозможно установить их полный размер. Эта позиция появилась в деле «СМАРТС» (компания взыскивала убытки за наложение ареста на её акции, которые находились в залоге, поскольку это мешало нормальной деятельности компании, в частности по привлечению инвесторов)[8]. В дальнейшем она подтверждалась в иных решениях ВАС (см. напр. п. 7 Постановления Пленума ВАС РФ от 16.05.2014 № 27, п. 6 Постановления Пленума ВАС РФ от 30.07.2013 № 62). Стоит также отметить, что это положение было сформулировано в новой редакции ст. 393 ГК. Правило о том, что отсутствие вины доказывается лицом, нарушившим обязательство, давно закрепилось на практике – фактически это повторение ст. 401 и ст. 1064 ГК. Относительно реального ущерба Суд сформулировал такую позицию: уменьшение стоимости имущества истца по сравнению с его стоимостью до нарушения ответчиком обязательства или причинения им вреда является реальным ущербом, даже если может проявиться лишь при отчуждении этого имущества в будущем. В пример приводится утрата товарной стоимости автомобиля, поврежденного в результате дорожно-транспортного происшествия. Такой подход поддерживает линию, выбранную ВС[9], хотя изначально она была задана ВАС в сфере страховых выплат[10]. Очень важное положение было сформулировано в отношении упущенной выгоды: вероятностный расчет упущенной выгоды не может быть основанием для отказа в иске. Данное положение является наиболее важным и должно изменить предыдущую практику[11].

Особый интерес вызывает в п. 14 Постановления ссылка на то, что при применении п. 4 ст. 393 в размер убытков учитываются только расходы на осуществление мер и приготовлений, осуществленные стороной для определения упущенной выгоды. В самом п. 4 ст. 393 говорится: «при определении упущенной выгоды учитываются предпринятые кредитором для ее получения меры и сделанные с этой целью приготовления». Более того, никакой практики такого толкования п. 4 ст. 393 не существовало, обычно подобные затраты просто включались в сумму упущенной выгоды[12]. Таким образом, непонятно откуда появилось слово «только» и как оно повлияет на практику.

Общие положения о сделках

В п. 50 Постановления ВС обратился к понятию сделок, в частности, привёл возможные примеры: гражданско-правовой договор, выдача доверенности, признание долга, заявление о зачёте, односторонний отказ от исполнения обязательства, согласие физического или юридического лица на совершение сделки. Заявление о зачёте[13], выдача доверенности[14], односторонний отказ от исполнения обязательства[15], согласие физического или юридического лица[16], как сделки, были известны судам, а вот признание долга, как односторонней сделки, действительно изменит судебную практику[17]. Интересен тот факт, что и в науке не существовало однозначного подхода к таким действиям. Например, С.С. Алексеев занимал нынешнюю позицию ВС, а вот Крашенинников придерживался противоположного мнения[18].

В п. 51 ВС обращается к совершению односторонних сделок с нарушением закона, иным правовым актом или соглашением сторон. Очень интересно, что в толковании ВС такие сделки не влекут юридических последствий, на которые они были направлены, т.е. являются ничтожными. Причём, получается, что законодатель избегает применения новой редакции ст. 168, где речь идёт и об оспоримости, и о ничтожности, применяя формулировку об отсутствии юридических последствий.

Особое внимание было уделено согласию на совершение сделки (пункты 52–57 Постановления). Суд напомнил, что нормы о согласии применяются к любому согласию, а правила о согласии из законов об АО и ООО являются частными случаями ст. 157.1 и тоже регулируются этой статьёй. Нужно отметить тот факт, что, по мнению ВС, можно отозвать предварительное согласие на совершение сделки по правилам отзыва акцепта. Причём лицо, которое отозвало согласие, будет обязано возместить убытки. Очень важно и то, что отзыв, направленный после совершения сделки, считается несостоявшимся. Изначально проект ГК содержал положение о возможности отзыва согласия, но в конечной редакции его уже не было[19]. Интересно, что содержалось в нём и разъяснение о возможности ограничения отзыва законом или соглашением. Неудивительно, что возможность отзыва появилась в нашем праве, поскольку похожее правило есть в параграфе 183 Германского Гражданского Уложения. Уже после вступления в силу новой редакции многие авторы придерживались мнения, что, несмотря на молчание закона, согласие можно отозвать, поэтому позиция ВС отразила отношение большинства в нынешнем юридическом сообществе[20]. Кроме того, на основании того, что согласие — это односторонняя сделка, ВС отсылает к гл. 9 при её недействительности.

Постановление не обошло стороной и вопрос нотариального удостоверения сделки и регистрации сделки. ВС напоминает про право лица на обращении в суд при уклонении контрагента от нотариального удостоверения или регистрации сделки. Причём срок исковой давности начинает течь с момента, когда лицо узнало или должно было узнать об уклонении. До этого в научной литературе с принятием поправок авторы тоже склонялись к такому подходу[21]. В п. 61 справедливо отмечено, что если лицо полностью исполнило сделку, то оно уже не вправе ссылаться на истечение срока исковой давности при понуждении её второй стороной к регистрации. Фактически, это пример злоупотребления правом, когда сторона, исполнив обязательство, по формальным основаниям начинает уклоняться от своих встречных обязанностей. Именно такие случаи стали основанием для расширительного толкования ст. 10 ГК. Также ВС разъяснил, что к требованию о возмещении убытков, вызванных уклонением контрагента по сделке от её нотариального удостоверения или госрегистрации, применяется общий срок исковой давности, а не сокращённый (в один год).

Пункты 63–68 касаются юридически значимых сообщений. Изначально норма была введена для юридических лиц, уклоняющихся от получения сообщений. Однако вопрос возникал в отношении физических лиц: при буквальном толковании нормы раньше нужно было разыскивать физическое лицо и чуть ли не лично передавать ему документы. Но теперь правило примерно такое же, как для юридических лиц: юридически значимое сообщение, адресованное гражданину, должно быть направлено по адресу его регистрации по месту жительства или пребывания либо по адресу, который гражданин указал сам (например, в тексте договора), либо его представителю. Следовательно, с момента доставки сообщения будут возникать правовые последствия. Суд также отметил, что если соглашением установлен адрес, то отправлять сообщения нужно исключительно на этот адрес. Кроме того, Суд разъяснил, что сообщение может быть направлено по электронной почте и иными способами, когда можно достоверно установить, от кого исходило сообщение и кому оно адресовано.

Недействительность сделок

В п. 71 Постановления Суд, проводя разграничение между признанием недействительными сделок, нарушающих нормы закона, и сделок, совершенных без необходимого в силу закона согласия третьего лица, органа юридического лица или государственного органа либо органа местного самоуправления (173.1 ГК), сделок, совершенных в нарушение представителем или органом юридического лица условий осуществления полномочий либо интересов представляемого или интересов юридического лица (ст. 174), снова повторил позицию ВАС[22].

ВС также не оставил без внимания и ст. 168 ГК, однако самый главный вопрос, достаточно ли формального нарушения нормы закона для признания сделки недействительной или же нарушаться должны нормы, отражающие существо правоотношения, так и остался без ответа.

Наиболее удачными стали положения Постановления о недействительности сделок с потребителями и притворных сделках. ВС постарался сформулировать п. 76 Постановления так, чтобы нарушение императивных норм законодательства о защите прав потребителя приводило к ничтожности сделки. Подход очень правильный, поскольку защищает слабую сторону правоотношений. Однако в Проекте Постановления в случае с ничтожностью из-за нарушения норм закона ссылка была на всю ст. 16 Закона «О защите прав потребителей», а теперь только на п. 2 ст. 16. Встаёт вопрос о том, пойдёт ли практика по пути расширительного толкования.

В отношении притворных сделок ВС прямо запретил схему обхода закона продажи доли в ООО без применения норм о преимущественном праве покупке и иных подобных случаев[23]. Раньше такая схема использовалась и при «недружественном поглощении»[24].

П. 93 разъясняет ст. 174 ГК о сделках, совершенных представителем (директором) с явным убытком для представляемого. Для определения явного ущерба ВС предложил сравнивать цену сделки с рыночной. Такой подход повторяет позицию ВАС[25], но нельзя сказать однозначно, насколько он оправдан, поскольку точно определить необходимый рыночный уровень достаточно сложно[26].

Таким образом, Суд дал толкование некоторым нормам из основных положений гражданского кодекса. Однако большинство из них (правила о злоупотреблении правом, способы защиты прав, взыскание убытков, виды односторонних сделок и т.д.) подтвердили позицию ВАС или позицию научного сообщества (согласие на совершение сделки), а некоторые пункты поставили новые проблемы перед юристами (о применении ст. 166, ст. 168 и т.д.). Тем не менее, Постановление повторило основные идеи реформы ГК, что должно помочь судьям всех инстанций разобраться в новеллах.

 

Автор: Дарья Липовцева

Источник фото: http://cont.ws/post/90247/ 

 

[1] Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 23.06.2015 № 25 «О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации».

[2] Михалёва А. Как постановление Пленума ВС о ГК «украсит» российское право // http://pravo.ru/court_report/view/119268/.

[3] Информационное письмо Президиума ВАС РФ от 25.11.2008 № 127 «Обзор практики применения арбитражными судами статьи 10 Гражданского кодекса Российской Федерации».

[4] Противоположная позиция высказывалась в научной литературе до появления Информационного письма ВАС (см. напр. Скловский К.И. О применении норм о злоупотреблении правом в судебной практике // Вестник ВАС РФ. 2001. № 2. С. 46.).

[5] Постановления Третьего арбитражного апелляционного суда от 9 авг. 2012 г. по делу № А74-4582/2011, от 9 авг. 2012 г. по делу № А74-4581/2011.

[6] Правила об отметках появились в п. 7 ст. 8.1 ГК РФ.

[7] До этого о необходимости соответствии действий при самозащите признакам необходимой обороны и крайней необходимости была высказана позиция в Постановлении Пленума Верховного Суда РФ № 6, Пленума ВАС РФ № 8 от 01.07.1996 «О некоторых вопросах, связанных с применением части первой Гражданского кодекса Российской Федерации». Также об этом говорится и в самой ст. 14 ГК.

[8]Постановление Президиума ВАС РФ от 06.09.2011 N 2929/11 по делу № А56-44387/2006.

[9] См. Определение Верховного Суда РФ от 06.11.2007 № КАС07-566; п. 41 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 27.06.2013 № 20.

[10] Изначально позиция была сформулирована в Постановлении Президиума ВАС РФ от 19.12.2006 № 9045/06 по делу № А40-47580/05-132-367, а затем была подтверждена в 2011 г. Постановлением Президиума ВАС РФ от 04.09.2012 N 3076/12 по делу № А32-9112/2011.

[11] См. напр. Определение Верховного Суда РФ от 08.09.2014 по делу № 301-ЭС14-779, А28-9238/2012.

[12] См. напр. Определение Конституционного Суда РФ от 22.04.2014 № 760-О; Определение Верховного Суда РФ от 13.08.2014 по делу № 307-ЭС14-10.

[13] См. напр. Постановление Президиума ВАС РФ от 19.06.2012 № 1394/12 по делу № А53-26030/2010.

[14] См. напр. Определение Санкт-Петербургского городского суда от 26.03.2013 № 33-3621/2013.

[15] См. напр. Постановление Восемнадцатого арбитражного апелляционного суда от 13.10.2010 № 18АП-9137/2010 по делу № А07-21872/2009.

[16] См. напр. Постановление Арбитражного суда Поволжского округа от 21.08.2014 по делу № А72-12637/2012.

[17] См. напр. Постановление Восемнадцатого арбитражного апелляционного суда от 17.07.2014 № 18АП-6162/2014 по делу № А07-18990/2012.

[18] См. напр. Алексеев С.С. Односторонние сделки в механизме гражданско-правового регулирования // Теоретические проблемы гражданского права. Свердловск, 1970 и Крашенинников Е.А., Байгушева Ю.В. Односторонние и многосторонние сделки // Вестник ВАС РФ. 2012. № 7. С. 30–50.

[19] Ст. 157.1. Проект федерального закона № 47538-6 «О внесении изменений в Гражданский кодекс Российской Федерации, отдельные законодательные акты Российской Федерации и о признании утратившими силу отдельных законодательных актов (положений законодательных актов) Российской Федерации» (О внесении изменений в части первую, вторую, третью и четвертую Гражданского кодекса Российской Федерации, а также в отдельные законодательные акты Российской Федерации).

[20] См. напр. Дятлов Е.В. Согласие как юридический факт в российском и немецком гражданском праве // Международное публичное и частное право. 2014. № 1. С. 29–32; Гражданский кодекс Российской Федерации. Сделки. Решения собраний. Представительство и доверенность. Сроки. Исковая давность. Постатейный комментарий к главам 9–12 / Под ред. П.В. Крашенинникова. М., 2013. С. 33.

[21] См. напр. Эрделевский А.М. Об очередных изменениях Гражданского кодекса РФ // СПС КонсультантПлюс. 2013.

[22] Постановление Президиума ВАС РФ от 18.02.2014 № 15822/13 по делу № А45-18654/2012.

[23] См. напр. Постановление ФАС Московского округа от 17.01.2005 № КГ-А40/11839-04.

[24] Семенов В., Банщиков В. Как справиться с «захватчиком» // Коллегия. № 2, 2004.

[25] Постановления Пленума ВАС РФ от 16.05.2014 № 28.

[26] Карапетов А.Г., Савельев А.И. «Свобода договора и ее пределы: В 2 т. Пределы свободы определения условий договора в зарубежном и российском праве». М., 2012. Т. 2: Пределы свободы определения условий договора в зарубежном и российском праве. С. 221.