21 апреля в Минске в книжном «Сон Гоголя» отгремела лекция о скандинавском кинематографе «Фон Триер, Каурисмяки, Андерcсон: у каждого свое кино» известного российского кинокритика Антона Долина. Корреспондент The WALL предусмотрительно пришла за час до начала и, как выяснилось, не зря: многим, чтобы послушать Долина, пришлось стоять на ногах все полтора часа.
О чем пойдет речь
О Скандинавии и трех её ярких представителях: Ларсе фон Триере – главном режиссере датского кино, Рое Андерссоне – самом авторитетном из ныне живущих шведских режиссеров и Аки Каурисмяки – наиболее важном финском режиссере, взявшем в минувшем феврале приз за лучшую режиссуру на Берлинском кинофестивале.
Ментальность и философия
Скандинавия – место особенной природы и климата. На первый взгляд, это очень поверхностная примета, но если смотреть какое-нибудь скандинавское кино, включая даже самые посредственные фильмы, то можно обнаружить, что пейзаж там играет особенную роль. Это проявляется не только в кинематографе, но и в искусстве: например, в прозе Кнута Гамсуна или в живописи Эдварда Мунка. Культ Ибсена или Стремберга в Скандинавии гораздо сильнее, чем культ Мольера или Расина во Франции, сильнее Шекспира в Англии. И, конечно, место Ингмара Бергмана в шведском кино или место Ларса фон Триера в Дании будет другим, нежели место Феллини в Италии или Годара во Франции. В Европе не было королей искусства: и Феллини, и Годар всегда были окружены толпами других режиссеров, а в Скандинавии короли четко выделялись и закреплялись в обществе. Главные скандинавские черты характера – это романтическая депрессия и меланхолия. Русская культура и кинематограф очень близки к скандинавской парадигме.
«Тарковский и Звягинцев – это же в чистом виде скандинавские режиссеры, если исключить юмор. Его у русских нет»
В Скандинавии без юмора невозможно представить ничего. Юмором полны картины Бергмана, у него есть комедии – великолепные и смешные. Мне трудно представить комедию, сделанную Тарковским. У него было большое количество неосуществленных планов, в его дневниках и книгах они выглядят изумительно – это были бы чудесные фильмы, но ни один из них не запланирован быть смешным. Это не вопрос таланта или его нехватки, это ментальность.
Где живет Ингмар Бергман?
В любом датском городе Ларса фон Триера знают все, как, например, в позднем СССР все знали Аллу Пугачеву. Они в курсе всего, что с ним происходит, они смеются над ним, не обязательно любят: речь не идет о фанатизме и почитании. Просто это их человек. То же самое происходило с Бергманом: на острове Форё, где родился и жил Бергман, произошла смена правостороннего движения на левостороннее. Бергман отказывался подчиняться, и так как Форё – маленький остров, все заранее знали и прятались, когда выезжал Бергман, поскольку на своем красном джипе он всегда ехал посреди дороги. Он никого так и не сбил. Бергман был в заговоре с местными: если задать вопрос «А где живет Бергман?», все отводили глаза и говорили: «Мы не знаем». Все знали, конечно, просто об этом нельзя было говорить.
Ларс фон Триер
Ларс фон Триер: человек, который изо всех сил старается убедить всех в своей уникальности
Ларс фон Триер – наследник двух главных гениев скандинавского кино: Карла Теодора Дрейера и Ингмара Бергмана. По легенде, Бергман увидел первый-второй фильм Триера, сказал, что «этот мальчик сам не знает, насколько он талантлив» и, конечно, глубоко ошибся, потому что Триер все про себя знал.
«Триер добился того, чтобы Тарковский посмотрел его фильм; Тарковский сказал, что это жуткая и претенциозная дрянь, и с этим напутствием оставил Триера одного, сойдя в могилу»
Ларс фон Триер – главный провокатор современного кинематографа. Триер постоянно себе противоречит: каждый его фильм, как правило, разрушает модель предыдущего. «Элемент преступления» был визуальным совершенством, «Эпидемией» он это опровергает, снимая сцены грязной самодеятельной камерой, в «Европе» снова переходит к совершенным построениям, к рельсам, специально построенным для камеры, а потом придумывает стиль с живой камерой и снимает сначала «Королевство», а на столетие кинематографа опубликовывает манифест «Догма-95», где запрещает употреблять имя режиссера в кадре, штатив и закадровую музыку. «Танцующая в темноте» опять всё нарушает: Триер придумывает принцип «ста камер, спрятанных в разных местах» и нанимает хореографа, работавшего над клипами Майкла Джексона и Мадонны.
Ларс фон Триер vs Каннский фестиваль
После написания «Догмы-95» Триер снимает с себя все обязательства и не едет на Каннский фестиваль, который ему осточертел. Он снимает для Дании маленькое непритязательное кино «Самый главный босс», фильм, который, как и следовало ожидать, был мало кем увиден и мало кому понравился. После этого Триер с депрессией ложится в больницу. Выходит из больницы, снимает «Антихриста» и едет с ним на Каннский фестиваль, где его чудовищно освистывают.
«В ответ на освистывание на пресс-конференции Триер заявляет, что он самый лучший режиссер на свете»
Когда следующий фильм «Меланхолия» нравится публике и критикам, Триер в ответ заявляет, что всегда симпатизировал Гитлеру, и становится персоной нон грата. Триер говорит, что теперь он будет снимать пятичасовый порнофильм «Нимфоманка», обещает не общаться с людьми и показательно заклеивает рот скотчем. И в этом состоянии он пребывает сейчас, снимая свой новый фильм.
«Фильм должен быть подобен камушку в ботинке»
Ларс фон Триер старается делать нарочито плохое кино или фильмы, выходящие за пределы кинематографа. Начиная с «Идиотов», он снимает как можно неудобнее для зрителя, совершенно намеренно наполняя картинку грязными и провокационными деталями. Во-первых, он все время троллит аудиторию, вызывая ее на реакцию, во-вторых, он постоянно сражается с комфортностью просмотра, делая это на свой специфический лад. Есть поверхностное мнение, что Триер – мизогин, но в реальности ровно наоборот – самый автобиографический персонаж в его картинах – женщина. В фильме «Эпидемия» прозвучали слова: «Фильм должен быть подобен камушку в ботинке». Это особенная концепция, которая противоречит многим подходам в кино и делает Триера настолько уникальным.
Рой Андерссон
От рекламных роликов до настоящего кино
Рой Андерссон – шведский режиссер, который появился в кинематографе позже за счет своей поразительной истории. Здесь нет места рассказам об эпатаже и каких-то выходках, как в случае с Триером, потому что Рой Андерссон – человек очень застенчивый, малоразговорчивый и любезный. После смерти Бергмана Андерссон стал режиссером номер один в Швеции. Как и многие другие режиссеры в стране, Андерссон ненавидел Бергмана, за то, что тот фактически парализовал всех остальных, кто пытался заниматься кино.
Первым фильмом Андерссона стал фильм-протест против папиного кинематографа, известный всем под названием «Шведская история любви». Эта совершенно дивная картина, которая была снята в процессе вдохновенной импровизации. Фильм стал культовым.
И Рой Андерссон, естественно, как любой молодой режиссер, бросился снимать успешный второй фильм и пал жертвой: его картина «Гилиап» провалилась и была разругана критиками. Долгое время ее использовали как карикатуру в шведском кино – пример неудачного претенциозного арт-фильма. Этот провал Андерссон переживал очень тяжело: не мог снимать кино и найти продюсера. Режиссер оказался в безвыходном положении: он – молодой отец, которому нужно кормить семью. Поступило унизительное предложение для арт-режиссера: снять рекламный ролик. И Рой Андерссон придумывает свой стиль рекламы, которая производит фурор.
На него сыплются заказы самых лучших производителей молока, техники, а потом и партии социал-демократов на выборах в Швеции. Андерссон получает семь каннских львов за лучший рекламный ролик. Он открывает собственную компанию, которая производит рекламу. Он начинает не только снимать, но и продюсировать ролики. И наконец, построив свой бизнес, двадцать пять лет спустя после провала фильма «Гилиап», в 2000-м году он снимает третий фильм.
«Двадцать пять лет понадобилось на то, чтобы построить свою собственную компанию и заработать достаточную сумму денег, чтобы самому продюсировать свое кино и делать так, как хочется»
Можно не думать о кассовом провале: фильм «Песня со второго этажа» получает приз жюри на Каннском фестивале и становится фаворитом публики.
После Рой Андерссон снимает еще два фильма: над каждым он позволяет себе работать столько, сколько он хочет – по семь лет. В 2014-м году он наконец-то получает свое настоящее признание: Золотого льва на Венецианском кинофестивале за фильм «Голубь сидел на ветке, размышляя о бытии». Сейчас Андерссон существует как совершенно отдельное явление и превращается в авторитетную фигуру в мировом и шведском кинематографе, оставаясь при этом человеком уникальной эстетики и стиля.
Что такое стиль Роя Андерссона?
Во-первых, это предельно условный мир: понять, что речь идет о Швеции, можно только по языку, на котором говорят главные герои. Если фильм дублировать, это может быть любая страна мира.
Вторая особенность стиля Роя Андерссона: все фильмы он снимает в павильонах. Иногда в это трудно поверить, потому что часто действие происходит на улице. Но все эти улицы тоже построены в павильонах.
В-третьих, персонажи. Актеров, исполняющих главные роли, Рой Андерссон находит в общественных местах и поскольку его знает вся страна, ему все реже отказывают. В фильмах нет актерского ремесла: это всегда персонажи-маски, лицо которых иногда окрашено белым гримом, что делает фильмы очень театральными.
В-четвертых, съемки. Камера всегда статична. Нет крупных планов – Андерссон не рассказывает о приключениях какого-то конкретного персонажа, он показывает картины жизни и вселенной в целом.
И наконец, Андерссон снимает без сценария, вместо сценария у него раскадровки, а саундтрек – это всегда контрапункт, чем мрачнее и ужаснее происходящее на экране, тем веселее музыка.
Диалоги могут быть результатом каких-то импровизаций, но они никогда не носят важную функцию. В сущности, фильмы Андерссона ближе к изобразительному искусству, чем к сценарному, театральному или литературному.
Аки Каурисмяки
Аки Каурисмяки: режиссер, который играет в плохое кино
«Я могу снять худший на Земле фильм, но дерьма я никогда не сниму», – уточняет Аки Каурисмяки»
Сочетание меланхолии и юмора, депрессии и гуманизма – в фильмах Каурисмяки такие же сложные отношения с реальностью, как у Ларса фон Триера и Андерссона.
Аки Каурисмяки показывает засахаренную реальность: концептуальный сон и мечта режиссера, который желает, чтобы мир изменился в ту сторону, в которую смотрит он – позиция осознанного последовательного идеалиста. В его фильмах герои общаются на старомодном литературном языке, и, если друг в друга влюбляются, то максимум, что могут позволить – станцевать вальс вместе под аккордеон.
Для Каурисмяки Финляндия – родина рок-н-ролла и финского танго, которое звучит практически в каждом его фильме. Многие фильмы Каурисмяки заканчиваются отплытием: уходом в открытое море, что символизирует уход к природе под музыку из «Волшебника из страны Оз». Это отплытие в сторону ирреальной страны и воображаемой страны, куда стремятся все его герои.
Что еще посмотреть в Скандинавии
Бент Хаммер считается лидером среди режиссеров в Норвегии: его фильмы выдвигались на Оскар.
Исландские режиссеры: Фридрих Тор Фридриксон, Бальтазар Кормакур и Гримур Хаконарсон.
Шведский кинорежиссер Рубен Эстлунд двигается в сторону Ханеке, он очень талантливый и яркий. Есть и другие талантливые шведы: Томас Альфредсон, Лукас Мудиссон и Лассе Халльстрём, который снял все клипы ABBA.
Автор текста: Анна Никитина
