Важно различать эмоции и деффекты. В экзистенциальном анализе эмоции понимаются как орган восприятия значимых ценностей для человека, в то время как аффекты служат способом защиты жизни. Для проживания полной настоящей жизни эмоции просто необходимы[1]. Эмоциональность сама по себе тесно связана с внутренним согласием как основным критерием здоровых межличностных отношений. Под внутренним согласием понимается решение, основанное на соотнесении внешних условий, которым даётся оценка, с собственным отношением к ним[2], таким образом, в здоровых отношениях без зависимости важно соотнесение своего внутреннего мира с внешним миром и наоборот, только при этом условии возможно нормальное взаимодействие. Это можно обозначить как целостное бытие, единство внутреннего и внешнего. Человек сначала принимает себя, а затем реализует свою сущность во внешнем мире через какую-либо деятельность[3]. Экзистенция будет формироваться только в диалоге с внешним миром[4].

«Экзистенция будет формироваться только в диалоге с внешним миром»

Зависимые отношения всегда эмоционально тусклые. Любовный аддикт постоянно стремится изменить, сделать лучше своего партнёра, его цель – привлечь к себе больше внимания партнёра, для этого он организует как можно больше новых совместных видов деятельности. Аддикт избегания не любит перемен, он скрывает свою связь с любовным аддиктом, делает всё, чтобы сохранить стабильность в отношениях, ему кажется, что любовных аддикт пытается навязать ему нежелательную близость, а также, что он хочет занять абсолютно всё его время. Им тяжело вместе, однако же неаддиктивных людей они считают настолько скучными и неинтересными, что сразу отвергают их и не пускают в свою жизнь. Аддикту всегда кажется, что независимые люди не способны понять его, что между ними есть огромная пропасть недопонимания. Оба подвида аддиктов имеют низкую самооценку, они не считаются с собственным внутренним миром, они используют ресурсы собственного тела и психики для достижения желаемого, пусть даже и разрушающего их самих, результата. Им не знакомо понятие «середины», они всё воспринимают только в максимальной либо в минимальной форме, в их поведении нет гибкости[5]. Из чего можно сделать вывод, что такие люди, к сожалению, не живут в полном смысле, они только существуют в перерывах между соединением с объектом зависимости.

«Любовный аддикт постоянно стремится изменить, сделать лучше своего партнёра, его цель – привлечь к себе больше внимания партнёра, для этого он организует как можно больше новых совместных видов деятельности»

На первый взгляд кажется, что жизнь любовно зависимого человека полна ярких красок, она насыщенна, он никогда не скучает, и в этом, конечно, есть доля правды, однако жить в постоянном нескончаемом напряжении человек, увы, не способен, поэтому аддикт иногда естественно пытается снизить накал страстей, но опять же – он делает это резко: резко уходит, бросает своего партнёра, что тоже в свою очередь является проявлением зависимости. Так, зависимость – это порочный круг, попытки вырваться из которого не приводят к выходу. Для выхода необходимо проработать внутренние причины, почву, на которой снова и снова в разных формах возрождается аддиктивное поведение. Аддиктивность – это система, в которой также, как и в других системах (например, в системе здоровых отношений) есть главный системообразующий фактор[6].

Прежде чем предложить варианты выхода из любовной зависимости, чуть более подробно рассмотрим процесс возникновения зависимости с точки зрения экзистенциального анализа. Жить по-настоящему – значит достигать исполненной экзистенции. Ядро экзистенциального анализа Альфрида Лэнгле – концепция четырёх фундаментальных мотиваций, которые являются в то же время условиями исполнения экзистенции.  Коротко обозначим эти мотивации[7].

«Зависимость – это порочный круг, попытки вырваться из которого не приводят к выходу«

Первая – мотивация к тому, чтобы «мочь быть» в мире, то есть не только физически выжить, но и найти своё место в жизни. Звучит это так: «я есть, но могу ли я быть?». Чтобы выполнить это условие осуществления экзистенции, у человека должно быть, во-первых, пространство для жизни: физическое, психическое а также духовное, понимаемое Лэнгле как способность дистанцироваться от своих же переживаний и мыслей; во-вторых, опора – то, что содержит в себе надежность и стабильность и даёт человеку чувство поддержки;  в-третьих, должна быть защита, под которой понимается не столько чувство безопасности, сколько принятие человека окружающими.[8]

Вторая мотивация – это мотивация к тому, чтобы не просто существовать, а проживать свою жизнь, окунаясь в эмоции и переживания. Фундаментальный вопрос жизни таков: «я живу — но нравится ли мне жить?». Для того, чтобы полюбить и принять жизнь, научиться чувствовать себя живым, необходимы три предпосылки. Первая – отношение. Оно возникает из восприятия других людей и идей и позволяет человеку сравнивать себя с ними. Следующая предпосылка – время. Оно увеличивает ценность отношений, на которых затрачивается. Наконец, последняя – близость, через которую предметы внешнего мира входят образами в мир внутренний. Эти предпосылки дают человеку возможность открыто обратиться к чему-либо во внешнем мире, либо принять чье-то обращение, что позволяет ощущать жизнь наиболее полно. Если человек почему-либо не может обратиться, включаются психические копинговые (защитные) реакции, например, эмоциональное отступление или агрессия.[9] В свою очередь копинговые реакции находятся между патологией и нормой, и являются следствием нарушений эмоциональности. В клиническом случае нарушение эмоциональности – это депрессия.[10] Более подробно копинговые реакции будут рассмотрены ниже.

Третья экзистенциальная мотивация – быть самим собой. Вопрос, на который человеку надо ответить, звучит так: «Я есть я – но имею ли я право быть собой?»  Ответ на этот вопрос так важен потому, что всё своё бытие мы проживаем через призму нашего самосознания, пропускаем жизнь через свое «Я». Следовательно, перед человеком стоит задача самостановления, то есть поиска своего уникального «Я» [11]. Человеческое «Я» формируется под влиянием как внешнего окружения, так и самим человеком. Для формирования здорового «Я» необходимы 3 внешних условия: справедливое отношение других людей к собственному человека, уважение личных границ его жизненного пространства и признание другими его ценности. С другой стороны, также необходимы и внутренние условия. Они вполне соотносимы с внешними: это также признание ценности собственного бытия; уважительное внимание по отношению к собственному внутреннему миру (что позволяет научиться самодистанцироваться и наблюдать самого себя как бы со стороны); а также способность к соотнесению с самим собой, то есть к внутреннему диалогу. Именно в процессе соотнесения с собой человек открывает значимое в себе, именно здесь рождается person (ядро теории личности Лэнгле, духовное измерение)[12].

 

«Зависимый человек всегда стремится к цели, не реализуя внутренний смысл»

Четвёртая фундаментальная мотивация – вопрос о смысле существования. Экзистенциальный вопрос о смысле существования – «Я есть здесь – но для чего я пришёл в этот мир? Что я должен делать?». Для исполнения последнего условия экзистенции также нужны предпосылки. Их три: структурные взаимосвязи – системы связей, которые позволяют структурировать нашу жизнь, поле для деятельности – область возможностей, в которой мы сможем раскрыть свой потенциал и будущее, в котором должна быть значимая цель.[13]

Именно четвёртая фундаментальная мотивация – смысл и ориентация на будущее – отсутствует у зависимых людей, будь то химическая (алкогольная, наркотическая) аддикция или поведенческая (спортивная, игровая или любовная).

Если вся жизнь подчинена какой-то цели, и за нею человек забывает просто проживать свою жизнь, возможно наступление кризиса аутентичности. Кризис аутентичности имеет место, когда внешнее подавляет внутреннее. Цель находится во вне, а смысл исходит изнутри человека. Зависимый человек всегда стремится к цели, не реализуя внутренний смысл.  [14] 

Зависимость в близких межличностных отношениях характеризуется тем, что человек не хочет продолжать отношения, но и не может выйти из них. В зависимых отношениях, как и в симбиозе, каждый человек хочет получить от другого то, чего нет у него самого. Два человека – внутренне нецелые, что заставляет их искать недостающие элементы. По мнению С.Н. Скворцовой и В.Б. Шумского, специфика индивидуального течения аддикции зависит от того, какой именно дефицит восполняет человек в отношениях: 1) дефицит опоры, 2) дефицит чувства жизни, 3) дефицит самоуважения и самопринятия. В зависимости от конкретной непроработанной мотивации, подбирается психотерапия[15].

«Аффект – это защитная реакция на внешний стимул, он работает на психическом уровне, но никогда не затрагивает Person, в отличие от эмоций, которые зарождаются именно на духовном уровне»

Зависимые люди не живут, они просто существуют, это происходит также по причине отсутствия подлинных эмоций. Любые действия человека сопровождаются переживаниями. Человек всегда стремится получить переживания, но если это самоцель, если чувства находятся только на второй фундаментальной мотивации (радость жизни) и не развиваются дальше, то человек впадает в зависимость[16]. Между зависимыми людьми отсутствует доверие, они закрыты друг от друга, поэтому в таких отношениях нет эмоциональной составляющей. Эмоции открывают человеку доступ к его ценностям – к тому, что персонально для него значимо, в то время как аффект лишь на короткое время резко вбрасывает человека в жизнь. Соотнесение с ценностями позволяет принимать свободные решения. Это не означает, что в здоровых отношениях нет отрицательных эмоций. Эмоции и аффекты могут быть как положительными, так и отрицательными. Аффект – это защитная реакция на внешний стимул, он работает на психическом уровне, но никогда не затрагивает Person, в отличие от эмоций, которые зарождаются именно на духовном уровне.[17]

Когда любовь переживается эмоционально, партнёр принимается целиком, он ценен сам по себе. «Любовь как аффект не свободна, такая любовь зависит от стимулов (поэтому объект любви легко можно заменить), например, от сексуальной привлекательности, переноса непроработанной привязанности к родителям, экономических нужд и так далее»[18].

Эмоциональные дефициты компенсируются различными копинговыми реакциями. При стабильном использовании защитных механизмов, человек постоянно ощущает недостаток ценностей, в результате чего он обращается к аффектам, а это, как мы уже знаем, приводит к зависимости. Цель одна – облегчить актуальную ситуацию, зависимый существует «от дозы к дозе», и только рядом с объектом своей любви начинает хоть немного чувствовать жизнь.

Итак, первая копинговая реакция – регрессия, когда человек резко уходит из отношений, погружается в себя. Также характерной чертой здесь является постоянное откладывание решения проблемного вопроса на потом, попытки спрятаться за другими занятиями, чтобы создать видимость, что всё хорошо[19].

«Универсального средства преодоления аддикции, подобного кодированию при химических зависимостях, не существует»

Следующая защитная реакция – избыточная активность, когда человек начинает активно планировать будущую деятельность, чтобы придать смысл работе, он стремится к достижениям, которые могут не быть для него персонально значимыми вообще. Или же в сфере отношений: человек проявляет гиперзаботу, так как боится, что его перестанут любить[20].

Самопожертвование как попытка придать смысл своей любви. Происходит уход от собственных чувств. Также к копинговым реакциям относятся агрессия и апатия, которые включаются, когда все предыдущие защиты не помогают[21].

Таким образом, любовная зависимость – это всегда страдание как рядом с объектом любви, так и без него, это потеря свободы, несоотнесённость с собой, отсутствие выражения подлинного «Я» в отношениях. Испытывая внутреннюю пустоту, аддикту необходимо чем-либо наполнить себя извне, при этом происходит отторжение, «Я» как функциональный орган оценки отказывается принять выбранный объект, отсюда двойственная парадоксальная причина страдания – сильное желание с одновременным принуждением, когда есть понимание, что хочешь выйти из игры, но не можешь. Когда сила уйти есть, воля есть, а силы воли нет. Как будто невидимая сила тянет зависимого к другому, и сопротивление невозможно. Более того, сопротивление ещё и бесполезно. Универсального средства преодоления аддикции, подобного кодированию при химических зависимостях, не существует, возможно лишь частично улучшить психопатологическую дисрегуляцию настроения путём приёма антидипрессантов, однако другие сиптомы медикаментозно неустранимы[22], но можно обратиться к психоаналитику или же психотерапевту, психологу. Чтобы выйти из зависимости, нужно работать над собой, и только потом над отношениями, сначала осознать и принять себя полностью, со всеми минусами и плюсами, а затем уже так же принимать другого.  Необходимо искать подпитку в самом себе, а не в атрибутах внешнего мира, фиксация на которых во избежание внутренних проблем в конечном счёте может спровоцировать развитие аддиктивного поведения[23],[24].

 

Автор: Екатерина Файрузова

Источник фото: cloudfront.net

 

[1] Лэнгле А. Экзистенциально-Аналитическое Понимание Эмоциональности : Теория И Практика // 2015. Т. 1. № 17. С. 26–38.

[2] Там же.

[3] Шадриков В.Д. Психология деятельности человека. Москва: Институт психологии РАН, 2013. 464 с.

[4] Лэнгле А. Экзистенциально-Аналитическое Понимание Эмоциональности : Теория И Практика // 2015. Т. 1. № 17. С. 26–38.

[5] Короленко Ц.П., Дмитриева Н.В. Психосоциальная аддиктология. Новосибирск: Олсиб, 2001. 251 с.

[6] Подробнее о понятии «система» см. в «Психология деятельности человека» В.Д. Шадриков, 2013

[7] Лэнгле А. Person. Экзистенциально-аналитическая теория личности. Москва: Генезис, 2009.

[8] Там же.

[9] Лэнгле А. Person. Экзистенциально-аналитическая теория личности. Москва: Генезис, 2009.

[10] Лэнгле А. Экзистенциально-Аналитическое Понимание Эмоциональности : Теория И Практика // 2015. Т. 1. № 17. С. 26–38.

[11] Лэнгле А. Person. Экзистенциально-аналитическая теория личности. Москва: Генезис, 2009.

[12] Там же.

[13] Там же.

[14] Лэнгле А. Person. Экзистенциально-аналитическая теория личности. Москва: Генезис, 2009.

[15] Skvortsova S., Shumskiy V. EXISTENTIAL-PHENOMENOLOGICAL ANALYSIS OF DEPENDENCE IN CLOSE INTERPERSONAL RELATIONSHIPS // 2014. С. 4–13.

[16] Лэнгле А. Экзистенциально-Аналитическое Понимание Эмоциональности : Теория И Практика // 2015. Т. 1. № 17. С. 26–38.

[17] Там же.

[18] Там же.

[19] Лэнгле А. Экзистенциально-Аналитическое Понимание Эмоциональности : Теория И Практика // 2015. Т. 1. № 17. С. 26–38.

[20] Там же.

[21] Там же.

[22] Marazziti D. и др. Behavioral addictions: a novel challenge for psychopharmacology // CNS Spectrums CNS Spectrums CNS Spectrums. 2014. Т. 19. № 19. С. 486–495.

[23] Muir B. Congress Existential Therapy – LONDON 2015 ADDICTION AND MEANING 1 // 2015. С. 111–115.

[24] Skvortsova S., Shumskiy V. EXISTENTIAL-PHENOMENOLOGICAL ANALYSIS OF DEPENDENCE IN CLOSE INTERPERSONAL RELATIONSHIPS // 2014. С. 4–13.