День защиты детей – праздник, который ежегодно отмечается в нашей стране. Как и от чего необходимо защищать современных детей мы обсудили с ведущим специалистом в области семейного права, управляющим партнёром ООО «Матвеева и партнёры», старшим преподавателем кафедры гражданского и предпринимательского права факультета права НИУ ВШЭ Марией Витальевной Матвеевой.

Защита детей. Какую смысловую нагрузку несёт в себе это словосочетание?

Говоря о детях, их правах и защите, в первую очередь следует уяснить, что до какого-то периода времени в нашей стране ребёнок вообще не был субъектом семейного права. Да, он был объектом защиты, но не имел никаких прав сам. Однако и несмотря на то, что он был объектом защиты, говорить о ней фактически не приходилось. Да, Конвенцию о правах ребёнка мы ратифицировали в 1989-ом году. Конечно, ранее можно было утверждать, что, в принципе, нарушений не было в отношении детей, потому что ведь был социалистический строй, равенство, и все было хорошо. Естественно, с развитием общественных отношений происходили большие перемены в праве. Был принят новый Гражданский кодекс, в котором мы видим нормы, свидетельствующие уже о наделении детей личными правами, имущественными, которые впоследствии и начинают нарушаться. Поэтому сегодня следует говорить о защите как детей, так и их прав.

То есть теперь мы подразумеваем, говоря о празднике, не только защиту детей, но и защиту их прав? Но от кого и от чего, в первую очередь, мы должны защищать ребёнка?

Да, ведь праздник под названием «День защиты детей» появился очень давно, и мы говорили, что защищаем детей, например, от войны, неблагоприятной окружающей среды и тому подобного, однако мы никогда не говорили, что мы должны защищать их от родителей или от посягательства на их права. Сейчас у них появились права, и существуют механизмы защиты, у нас появился даже институт уполномоченного по правам ребенка. И всё же нарушение прав детей происходит повсеместно. И самое ужасное в том, что родители не знают прав своего чада, и поэтому защитить его не могут. Иногда даже бывает так: нарушаются права в школе, например, ребёнка как-то ущемляют учителя, одноклассники… Что говорят родители? Они понимают, что что-то не так, но не понимают на правовом уровне, что нарушаются законные права несовершеннолетнего. Они боятся даже что-то делать, думая, что в ответ их ребёнку станет еще хуже! Важно ещё то, что в случае отказа от защиты прав своего ребёнка родителей могут привлечь к ответственности.

Но меры ответственности родителей, в свою очередь, тоже могут и нарушать права детей?

Да, это имеет место быть. В административном законодательстве предусмотрены штрафы, которые, в конечном счете, идут во вред ребёнку, ведь, заплатив их, родитель меньше денег сможет потратить на своего сына или дочь. Или, например, такая ситуация: отец не уплачивает алименты в огромных размерах, мы привлекаем его к ответственности, и он может заплатить хоть тысячу рублей, но этого будет достаточно, чтобы считать, что он перестал уклоняться от выплат. Но разве это отвечает интересам ребёнка? Конечно, нет. Таким образом, детей надо защищать не только от произвола властей, но и от произвола родителей, тем более такого, когда родители своего ребёнка не кормят, бьют, всячески издеваются над ним, заставляют делать то, чего он не хочет или запрещают делать то, что ему нравится… От этого надо защищать. Но важнее всего защищать детей от незнания законов их родителями. Ведь родитель может прекрасно относиться к ребёнку, но, не зная его прав, он не сможет их правильно реализовать или защитить, поэтому мы должны проводить такой ликбез о правах ребёнка для всех, кто потенциально может стать родителем или уже им является.

А что касается политики государства в отношении защиты детей, здесь также необходима смена приоритетов?

Ну, и государству, конечно, надо пересмотреть свою политику, особенно в области представительства интересов ребёнка: когда два родителя спорят по поводу сына или дочери, по поводу места их жительства и тому подобного, не всегда эти спорящие стороны, которые являются законным представителем ребёнка, отстаивают именно его интересы. Они в большинстве случаев отстаивают свои собственные, реализовывают свои амбиции, понимаете? Насолить другому, своё преимущество показать, а страдает ребёнок, поэтому в таких ситуациях у несовершеннолетнего должен быть независимый представитель. Я понимаю, что это, наверное, тяжело для бюджета, сделать штат таких представителей, но на кого тратиться, как не на детей, на будущее, верно? Тем более важно оказать не только правовую, но и психологическую поддержку, чтобы у ребёнка не было никаких психических травм, связанных со спорами своих родителей в отстаивании их собственных интересов. Вот, например, у вас в школе было обществознание, да? И было право, не так ли? Но при этом вам не рассказывали о правах ребёнка. А, казалось бы, когда как не в то время вам надо было бы знать свои права, когда вы могли это все осознать! Где-то вы смогли бы и помочь своим родителям, ведь родители тоже много не знают. Вы этого не знаете, родители этого не знают. Сейчас мы на втором курсе что-то вроде изучаем в этой области. Но кто донесёт это потом до того момента, когда он станет родителем? Естественно, что мы не можем принудить каждого родителя изучить права ребёнка, но у нас незнание законов не освобождает от ответственности. И так как есть эта презумпция, значит, мы должны как-то способствовать её реализации. Возможно, это должно быть в какой-то научно-популярной литературе, пусть и очень мягко, но это должно преподноситься.

Хорошо, а как Вы думаете, есть ли перспективы у предложений ввести должность специалистов по правам ребёнка при учебных заведениях, возможно, при женских консультациях?

Ну, при женских консультациях они уже есть. Правда, там можно получить комментарии по поводу пособий или трудовых прав, то есть они работают на категорию беременных женщин, а не как на будущего родителя. У нас также есть школы для усыновителей. Но и здесь беседы не по поводу прав всё-таки, а по поводу адаптации усыновителя к ребёнку и ребенка к семье. Я думаю, что, наверное, эти знания надо вводить на уровне школ в курсе обществознания. Родителям, вполне возможно, тот же самый учитель обществознания должен на родительских собраниях об этом рассказывать.

Но ведь и сами педагоги нередко нарушают права детей, будет ли выгодно им, если учащиеся и их родители станут активно защищать свои права?

Конечно, не будет! У нас в Вышке была программа под названием «Пригласи ученого», я ездила по школам и читала лекции. И первое, что мне говорили, было: «Не рассказывайте об их правах в отношении нас, вы побольше расскажите о том, что они обязаны делать, что такое административно-уголовная ответственность». Но по моему-то мнению каждый ребёнок, каждый родитель должны знать свои права и отстаивать их, а школе это не нужно, не интересно. Потому что не одна я вечно в школу ходить и качать права буду, а все начнут (смеётся).

Хотелось бы узнать, как Вы пришли к тому, чтобы заниматься именно семейным правом, в частности проблемами защиты прав детей, и почему?

Я начну издалека. Когда я училась в университете и была на втором курсе, я хотела быть судьей. Такие были у меня амбиции… Я ходила к Михаилу Константиновичу Треушникову (доктор юридических наук, профессор, заслуженный деятель науки Российской Федерации, заведующий кафедрой гражданского процесса МГУ – прим. ред.), всё время повторяла: «Я так хочу быть судьей!», а он мне всё время отвечал: «Маш, подожди, давай ты сейчас поучишься, узнаешь отдельные отрасли права, и потом решишь». А на третьем курсе я поняла, что надо изучить процесс, чтобы лучше его понимать. И я пошла на кафедру гражданского процесса, которую благополучно и окончила. Судьей я уже расхотела быть к тому моменту, и я стала задаваться вопросом: а какая ж отрасль права для меня интересна? И тут нежданно-негаданно у меня родился ребёнок! И тогда я поняла: семейное право – это моё. Сколько вокруг существует людей, которые задают вопросы, касающиеся и брака, и детей, и имущества! Было много неразработанных тем. А так как наука с практикой у меня соединялись, я видела не только пробелы в доктрине, но и в реальной жизни. 

А популярно ли семейное право среди сегодняшних выпускников на Ваш взгляд?

В этом году у меня никто не пишет диплом по семейному праву, хотя обычно бывает на эту тему три-четыре выпускные работы. Курсовых пишут достаточно много, а также немало людей приходит на практику. Из моих выпускников, кто занимается семейным правом, Виктория Пашкова и Евгения Мыскина, довольно успешные адвокаты. Что характерно, молодые люди считают это направление бесперспективным, а девушкам, наверное, это близко…

Многие ли юридические фирмы занимаются вопросами семейного права и, разумеется, защитой детей?

К примеру, известные нам «Пепеляев и партнеры» также считают бесперспективным иметь отдельно практику по семейным делам. Но, понимая, что к ним приходят их постоянные клиенты, нуждающиеся в помощи по семейным вопросам, они, не желая терять клиентов и при этом, понимая, что нужна консультация именно специалиста, направляют их к юристам, компетентным как раз в данной сфере. Это говорит о том, что все понимают важность семейного права, но крупные компании не видят выгоды держать юристов по семейным вопросам, однако есть круг специализирующихся фирм, которые помогут разрешить семейные споры и будут компетентны в вопросах прав детей.

Но ведь далеко не каждый юрист может вести процессы по защите прав детей?

Для того чтобы вести процесс по детям, нужно не только хорошо владеть нормами семейного права, но и обладать некими знаниями в области детской психологии, межличностных отношений детей и родителей. Часто видно, что юристы, у которых нет своих детей, не могут ничего сказать, ничем помочь. Когда есть свои дети, можно провести параллели и более подробно охарактеризовать нигде подробно не описанный термин «интерес ребёнка». Шаблонно в суд может сходить каждый, кто обладает пусть даже минимальными знаниями, но в дело надо окунуться.

Часто ли в целом к юристам обращаются родители, желающие защитить права своего ребёнка?

Из-за того, что специализирующихся компаний, как я уже говорила ранее, не так много, услуги таких юристов достаточно дорогостоящие. Поэтому не каждый может это себе позволить. Если же число специалистов по семейному праву будет расти, и, скажем, в каждом микрорайоне будет свой такой юрист, то и цены будут падать, и поток дел будет идти на спад. Зато тогда к каждой ситуации будут подходить более внимательно, рассматривать её детально. И, возможно, именно эти специалисты будут пропагандировать права детей и их защиту.

А органы опеки и попечительства насколько популярны среди родителей?

В органы опеки и попечительства обращаются довольно часто, но по большей части по пустякам. Но всё же такие органы работают больше с неблагополучными семьями, присутствуют на процессах, где их участие обязательно, или же занимаются такими вопросами, которые имеют по отношению к защите детей довольно формальный характер, к примеру, оформляют согласие на совершение сделки.

Ну и напоследок. Мария Витальевна, сегодня всё чаще в науке поднимается вопрос о целесообразности создания и укрепления в России ювенальной юстиции. Какова Ваша позиция по данному вопросу?

По поводу ювенальной юстиции – лично я категорически против, потому что у нас всегда в законодательстве были предусмотрены отдельные нормы, касающиеся несовершеннолетних правонарушителей: процесс шел иначе, отбывали наказания они не на общих основаниях, то есть мы всегда учитывали статус несовершеннолетнего. Поэтому выделять отдельные суды для того, чтобы рассматривать преступления или правонарушения, произведенные несовершеннолетними, я не считаю целесообразным. Однако расширить систему органов, которые бы занимались непосредственно, скажем так, просветительской деятельностью в отношении родителей, детей и их прав и, конечно же, при необходимости защитой таковых, я считаю крайне важным.

Большое спасибо, что уделили время нашей беседе. Уверена, она будет интересна не только мне, но и нашим читателям!

Текст: Елена Калинкина

Фото: Валерия Ларионова