Московская школа нового кино (МШНК) – уникальное по своей смысловой концепции объединение, в основе которого лежит попытка научить молодых режиссёров, сценаристов и операторов не только «тайнам ремесла», но и предельно честному взгляду на реальность. В этом году школа вновь открыла набор в свои учебные лаборатории, в связи с чем 11 июня в её стенах прошёл день открытых дверей, где THE WALL познакомился с идейными основами школы и её художественным руководителем, режиссёром и сценаристом Дмитрием Мамулия.

О деятельности МШНК и её образовательной структуре

На сегодняшний день в школе пять режиссёрских, две операторские и три сценарные лаборатории, а также две актёрские студии и свой театр. Я не вникаю в специфику работы каждого отделения и лаборатории. Всеми лабораториями руководят выдающиеся режиссёры, сценаристы, звукорежиссёры, художники. Школа с каждым годом растёт, открываются новые факультеты и направления, и это очень хорошая тенденция.

Можно ли вмешиваться в работу преподавателей с целью поддержания целостности образовательной концепции

Все наши педагоги – большие мастера. Каждая лаборатория – это отдельный мир, в котором есть свои законы. Это живые организмы, и в них вмешиваться нельзя.  В некоторых из этих миров существуют очень необычные «практики»: вот Артур Аристакисян иногда проводит свои занятия (страшно сказать) на кладбище (смеётся).

«Из того опыта, который ты получаешь от преподавателей, нужно составить собственный паззл»

Что касается передвижения из лаборатории в лабораторию, я думаю, это не очень хорошо, потому что лаборатории очень разные и можно «потеряться». В каждой лаборатории свои маяки. Хотя и передвижение возможно. Некоторые студенты кочуют из класса в класс. В школе, как правило, одновременно проходят пять или шесть разных занятий, в разных классах. И в каждом можно получить уникальный опыт. Вся суть в том, что из того опыта, который ты получаешь от преподавателей, нужно составить собственный паззл.

Как устроено обучение на режиссёрском факультете

Четверг и суббота – это мастерские. Понедельник — история кино. Очень важно знать историю того искусства, которое ты выбрал как смысл своей жизни. Сегодня мы сталкиваемся с тотальной необразованностью студентов. Но ведь стыдно не знать, кто такой, скажем, Фриц Ланг.

Ещё есть такие дисциплины как сценарное мастерство, монтажное мышление, строение фильма. Они учат мыслить пластически, мыслить кинематографическими образами. Есть операторское мастерство, есть много теоретических и практических занятий. Студенты учатся семь дней в неделю. Это поначалу достаточно непривычно и трудно. Они начинают вопить и вопрошать: «когда же начнём делать задания?», «когда же будем снимать учебные фильмы?». Спустя месяца три после начала обучения студенты начинают понимать, что обилие стольких занятий и мастер-классов очень плодотворно и полезно для них. Безусловно, если ходить на все лекции, не хватит времени на индивидуальную работу, не хватит времени на то, чтобы снять фильм. Поэтому нужно составить свой список из занятий, которые резонируют с тобой. Их так много именно для того, чтобы каждый студент мог собрать из них свою собственную картину, выбрав одни и игнорируя другие.

Педагоги по режиссёрскому мастерству

МШНК помогает студентам отойти от наставничества и приобрести внутреннего цензора?

Нет, мы секта и хотим усилить свое влияние (смеётся). Сложно сказать… Внутреннего цензора ни у кого здесь нет. Есть студенты, которые, отучившись год или два, становятся настолько сильными и самобытными, что я начинаю с ними советоваться, посылаю им свой сценарий, обсуждаю с ними драматургию и пластику своего фильма. Это очень плодотворное общение и для меня, и для них. И я знаю, что подобный опыт общения со студентами есть не только у меня, но и у других преподавателей.

Про изменения, которые происходят с учениками после окончания курса

Если раньше некоторые из студентов могли не чувствовать фальшь, то после двух лет обучения практически все могут отличить настоящее от подделки, «живое» от «неживого».

Про ложь в кино и иллюзию мастерства

Существует очень условное деление на «авторское» и «зрительское» кино. Но что такое зритель? Это всего лишь человеческая перцепция. Выходит, что, создавая зрительское кино, режиссёр думает о всеобщих законах человеческого восприятия. Если авторское кино является зеркалом неврозов, болезней, отчаяний и тайных пороков его создателя и временами создается вне всяких законов (нарушая даже законы драматургии), то зрительское кино, напротив, строго подчинено законам.

«Бывают очень талантливые студенты, но и они ошибаются, когда берут в руки камеру»

Кино может быть всяким. Оно может быть нарциссичным, невротичным, флегматичным, каким угодно. Оно может ненавидеть зрителя. Может желать его оскорбить. Может желать от него увернуться и уйти в свою тишь. Подобное кино мы можем условно назвать авторским.

Существует иллюзия какого-то «всеобщего» кино, которое подчинено каким-то всеобщим законам. Вам будто бы дают лекала… Но это и есть самое ужасное, обман. Он в том, что эти лекала бессмысленны и пусты, когда у тебя нет «живого» материала. Чтобы его найти, нужны особые техники. По лекалам можно сделать «правильное» кино, но оно будет мёртвым и лживым, каковым и является большинство окружающих нас фильмов.

О страхе просмотра «вступительных» видео и творческом багаже студентов

Я боюсь смотреть видеоработы, которые студенты присылают в качестве задания. Очень трудно перенести «жизнь» на пленку или на цифру, ибо при переносе проскальзывает фальшь. Видеоработы всегда нужно смотреть с некоторой отстранённостью, имея в виду то, что, если ты не владеешь определенными техниками и канонами, зафиксировать реальность «правдиво» практически невозможно. Именно этим техникам и канонам  учат в нашей школе.

Бывают очень талантливые студенты, очень чувствительные, умные, но и они допускают ошибки, когда берут в руки камеру. Нужно определенное время, чтобы овладеть техниками, которые позволяют фиксировать действительность.

Знаете, чем мы здесь занимаемся? Пытаемся найти тему и поймать ноту, тональность. Не каждая история хороша. В киношколах Германии или Франции вам такого не скажут. Иногда мы с другими преподавателями устраиваем такую игру: давай ты отложишь свою историю на три месяца, за это время придумаешь другую, а потом сам решишь, стоит ли возвращаться к прежней. Не помню, чтобы кто-то потом снова брался за свою первую историю, за которую поначалу так сильно держался.

Про будущее направление развития

Мы хотим создать ещё несколько новых лабораторий. Также вскоре будут запущены  эксклюзивные проекты, о которых сейчас я не стану рассказывать. Пусть это будет сюрпризом. Особое внимание мы планируем уделить работе режиссёра с актёром. Для нас очень важно создать школу киноактёра – научиться работать с актёром так, как этого требует специфика кино, а не театра.

«Знаете, чем мы здесь занимаемся? Мы пытаемся найти тему и поймать ноту, тональность. Не каждая история хороша.»

Вообще-то, два года – это очень мало, но нам приходится считаться с действительностью. Учитывая этот ограниченный промежуток времени, школа делает всё, чтобы он был максимально продуктивным. Происходит очень тщательный выбор дисциплин, ибо время ограничено, а нужно, чтобы именно за этот отрезок произошло становление студента.

Самое большое заблуждение студента – это думать, что кто-то может передать тебе своё мастерство. Чтобы чему-то научиться, чтобы что-то узнать, нужно искать резонанс, совпадение… Со всем: с преподавателем, с материалом, с историей… Нужно войти в распрю с самим собой. Нужно находить себя, потом терять, потом опять находить.  У  Уильяма Батлера Йейтса есть слова: «Из распри с другими рождается политика, а из распри с самим собой рождается поэзия!».

Автор: Екатерина Мазур

Фото: Татьяна Губинская