Врач – профессия очень сложная. Она заслуживает особого внимания. Каждый день такие люди лечат патологии, борются за жизнь пациента, выхаживают больных, да и вообще поддерживают здоровье всего населения страны. Это кажется настолько обычным, что мы уже не задумываемся о том, с какими трудностями приходится сталкиваться медицинским работникам.
Центральная клиническая больница Российской академии наук.
С нами согласился побеседовать о своей профессии один из авторитетных специалистов в области хирургии позвоночника Макиров Серик Калиулович.
Макиров Серик Калиулович — заведующий отделением вертебрологии Центральной клинической больницы РАН, врач-травматолог-ортопед, доктор медицинских наук, профессор.
Серик Калиулович, в преддверии 70-летия победы мы решили пообщаться с людьми, которые каждый день делают незаметный, но, тем не менее, огромный вклад в развитие страны. Мы хотели бы пообщаться с Вами о том, как Вы выбрали свой путь, как обычно протекает привычный процесс работы, о трудностях, с которыми Вам приходится сталкиваться, и может, хотелось бы коснуться некоторых философских вопросов в каком-то смысле и узнать мнение представителя такой жизненно необходимой профессии.
Расскажите, когда Вы сделали свой выбор и решили стать врачом?
Это был 75-ый год – тогда был большой конкурс, но я решил поступать в медицинский институт.
Вы изначально хотели стать врачом или были какие-то альтернативные варианты?
Это вышло случайно.
И как Ваши близкие отнеслись к поступлению? Они поддерживали Вас?
В принципе родители меня всегда во всём поддерживают.
Если говорить о вашей семье… Конечно, каждую семью в той или иной степени затронула война. Как она коснулась Ваших близких?
Мой родной дядя был призван в 1941 году. Он, к сожалению, уже умер. У него очень много наград. Он рассказывал, как в ноябре-декабре 41-ого в районе Химок они обороняли Москву. По его словам, было очень тяжело, лежали в снегу, мерзли, но всё же выдержали. Потом, где-то уже ближе к концу войны в 45-ом, он попал в плен к немцам. И после уже его освободили американцы. Правда, год держали, не выпускали, всё агитировали, чтобы он остался в Америке. Но он вернулся к себе на Родину.
А отец у меня тоже во время войны был призван, но он занимался восстановлением Москвы – мостов, дорог – и разминированием участков. Он этим занимался где-то с 45-ого по 47-ой год. И есть еще один дядя был участником войны, у него места на пиджаке не было, потому что все было обвешано орденами и медалями.
Война унесла миллионы жизней, принесла нашим предкам столько бедствий. Каково ваше отношение к войне? Как Вы считаете, люди должны как-то стараться избегать военных конфликтов?
Я сам участник первой чеченской войны. И я скажу, что более грязного дела, чем война, нет. Во всех отношениях. Во время войны страдает самая безвинная категория людей, то есть те люди, которые к причинам войны никакого отношения не имеют. Вот это – самое страшное. Люди, которые двигают механизмами, они, к сожалению, всегда оказываются в выигрыше. А война для простого человека – это крах. Поэтому в любом случае нужно искать консенсус. А если учитывать ещё и характер современного оружия, то допускать войны крайне нежелательно, потому что это может иметь очень тяжкие последствия – это всё может перерасти в большую войну, когда победителей уже не будет. Поэтому решение вопросов глобального масштаба должно осуществляться только мирным путем.
Сейчас мы живем в относительно мирное время, но и в нынешнее время мы сталкиваемся с ситуациями, когда чья-то жизнь может быть на грани. Вы хирург, вы проводите операции. Каково ощущение, когда удается спасти чью-то жизнь?
Вы знаете, на деле всё это оказывается, не так пафосно, как звучит – чувства, что мы каждый день спасаем жизни, честно говоря, как такового нет. Но конечно, получаешь удовлетворение от сделанной сложной операции, особенно нерядовой. Таких операций в хирургии позвоночника очень много. В частности, когда встречаешься с опухолями, с воспалениями, когда действительно жизнь пациента на грани и тебе удается помочь, то, первым делом ты начинаешь уважать самого себя. То есть ты это сделал, ты смог. В этом отношении большое значение еще имеет и коллектив, в котором ты работаешь. Если есть команда, которая пойдет за тобой, поддержит, то это здорово. Если нет такого – один в поле, к сожалению, в медицине не воин.
А после проведенной операции Вы все ещё думаете о пациенте, или это уже не важно?
На самом деле сделать операцию – это полдела. Выходить больного – вот это еще одна трудная задача. Послеоперационный период, конечно, требует особого внимания к человеку. А вообще операция, проводимая пациенту, вызывает необходимость думать. План некоторых операций прокручиваешь в голове много раз, а накануне даже во сне. К некоторым сложным операциям готовишься и месяц.
Что Вам помогает в работе? Ведь у Вас такая профессия, которая требует выдержки. И вообще, хладнокровие – это то, что можно в себе воспитать?
Знаете, мне приходилось оперировать маму дважды. Пришлось провести две большие операции, причём когда отказались все другие хирурги. Вот здесь, скорее, держит чувство ответственности, оно является ведущим. То есть если не ты, то кто? Поэтому мы вынуждены концентрироваться, держать себя в руках. А в отношении самого напряжения… Я, шутя, говорю: «А мы не напрягаемся».
Но ведь, наверное, не всегда бывают ситуации, когда удается спасти человека? Бывали случаи, когда понимаешь, что ничего уже сделать нельзя?
Когда бессилен? Конечно. Самая страшная ситуация, когда ты бессилен. Когда ты видишь человека цветущего, и вместе с тем видишь патологию, и знаешь, что уже поздно. Особенно это касается онкологической патологии. Вот это – самая большая в эмоциональном плане нагрузка. Для нас, для врачей, это самое страшное, это даёт больше всего стресса. А когда есть какой-то шанс, то конечно, мы стараемся использовать его.
А бывают случаи, когда пациенты обвиняют Вас? Ведь некоторые люди очень сильно подвержены эмоциям, если, например, проведенная операция ничего не смогла изменить или в результате не удается спасти человека…
Безусловно, бывают такие случаи. Это же всё-таки люди. Есть разные пациенты, но в большинстве случаев мы всё обговариваем, объясняем. Сейчас есть такие возможности, которые позволяют объективно оценить состояние больного. Например, разные методы лучевой диагностики, которые используются и до, и после операции. Различные электрофизиологические исследования, которые показывают, есть ли положительный эффект или нет. То есть объективные данные, которые позволяют сделать выводы о состоянии пациента. Но если говорить в психологическом плане, то всё ещё зависит и от психо-эмоционального состояния больного. С людьми надо разговаривать.
Когда Вы контактируете с пациентом, у Вас выстраивается эмоциональная связь?
Дело в том, что, наверное, если бы этого не было, то к любому пациенту мы бы относились как к машине. Но движущей силой оказания помощи, на мой взгляд, является именно сочувствие.
Вы чувствуете благодарность людей?
Безусловно, мы же работаем без рекламы и Интернета. Пациентов становится всё больше, ведь они ведут за собой новых. И есть целые семьи, которые оперировались у нас. Прооперировался один, он привел второго, второй еще одного, третьего, четвертого, бывает и так. Это говорит о том, что мы работаем не зря.
Вы опытный врач и вам приходилось работать с учениками. Вы обучаете людей, которые в будущем будут спасать жизни, развивать медицину. Как у Вас выстраивается связь с молодым поколением и удается ли создать преемственность?
Вы знаете, вопрос в том, что специальность, которую мы выбрали, очень сложная. У меня было несколько человек, которые приходили целенаправленно. Но, осознав объем знаний, навыков, который нужно освоить, чтобы что-то делать, они просто сдавались, уходили и говорили, что это неподъемно для них. И поэтому в плане обучения навязывания нет, и не может быть. Смотри и учись. А из-под палки ничего невозможно. И в моем случае, когда я был в роли ученика, мне никто ничего не навязывал. Если есть внутри стержень, стремление, которое тобою движет, то всё получится. Если этого нет, то ничего не будет.
А в отношении молодого поколения я не могу сказать, что оно стало лучше или хуже. Просто людей надо правильно направлять. Я преподаю с 1981-ого года. Был период, в 90-е, когда молодёжь просто потерялась. Но сейчас есть очень светлые головы и их нужно отбирать. Их мало, но за ними будущее. Их и терять для страны нельзя. У меня были возможности уехать за границу, были предложения работать в шикарных, дорогих клиниках. Но я не поехал. Я просто посчитал, что мое место здесь. И на примере некоторых своих студентов могу сказать, что к людям надо очень бережно относиться, особенно к молодежи. Их надо поднимать, направлять.
Центральная клиническая больница Российской академии наук.
Наверняка, у Вас часто были трудные моменты, моменты раздражения, стресса. Был ли такой момент, когда вам хотелось всё бросить и уйти?
Ну, вот недавно, на днях меня уволили. Правда, потом меня восстановили.
Напоследок – есть ли какие-то вещи, которые Вы бы пожелали каждому поколению?
Вопрос, с одной стороны сложный, но с другой – даже легкий… Надо быть очень внимательным к окружающим. Даже близкие люди являются примером для тебя. К сожалению, мы это не ценим, а лишь потеряв человека, мы это начинаем понимать, что это был пример. Поэтому надо ценить близких, не забывать о них.
Серик Калиулович, спасибо большое, что уделили нам время. С семидесятилетием Великой Победы и удачи Вам в Ваших делах!
Автор текста и фото: Анастасия Белякова
